Когда завтра настанет вновь

Сафонова Евгения

— Нечисть не так страшна, как люди. Люди умные. — Он протянул мне широкую ладонь. — Приятно познакомиться, Лайза. Я еду с вами.

Я пожала его руку — под внимательным взглядом фейри, соизволившего вновь обратить взгляд в нашу сторону; сухие пальцы сжали мою ладонь крепко, но бережно.

— Может, расскажешь подробнее про эту тварь? И про то, куда вы вообще едете?

— Обязательно, — размыкая рукопожатие, кивнула я. — Только, если ты не возражаешь, параллельно с этим я займусь ещё кое-чем.

Фейри отступил назад, ближе к ивам.

— Раз вы поладили, я вас

оставлю, — бесстрастно резюмировал он. — Лайза, если что, я недалеко.

И исчез.

— Высший, чтоб его, — отплёвываясь от мошек, завистливо вздохнул Питер. — Хотел бы и я уметь так перемещаться.

— Иди сюда, в круг. — Вытащив из кармана джинсов свой графон, я села прямо на траву, положив аппарат перед собой. — А то пока мы болтали, комары наверняка тобой и так знатно поужинали.

Парень охотно подчинился, опустившись рядом.

— А ты, похоже, неплохая магичка, — констатировал он, окинув взгляд границы круга, очерченные бьющимися в них мошками.

— Так себе, но совершенствуюсь. — Держа над графоном расправленные ладони, я ощущала потоки силы, текущих через пальцы. — Как же ты бросишь работу?

— Легко. Я в этой лавке всё равно на испытательном сроке, месяц исполнился на прошлой неделе. Как раз зарплату получил. Думаю, хозяин даже не удивится.

— Но, уверена, огорчится. Подозреваю, с твоим появлением продажи в его лавочке сильно выросли. — Когда графон окутало белое сияние, яркое, как шарик света над моим плечом, я сощурилась. — У тебя что, и правда никого нет? Ни семьи, ни друзей?

Мне не было нужды всерьёз контролировать потоки силы, которые я вливала в графон. Да и в заклинаниях не было нужды.

Разрушать всегда легче, чем создавать.

— Мать погибла, когда мне было пять. Отец умер тремя годами позже. Меня воспитывала бабка, но её не стало пять лет назад. В Мулен я переехал не так давно, так что друзьями обзавестись не успел.

— О. — Я сжала ладони в кулак, наблюдая, как гаснет белый свет вокруг графона; мне вновь сделалось капельку стыдно. — Извини. Неудобный вопрос вышел.

— Нет, ничего. Я понимаю, что это и правда может показаться странным. С моими-то талантами… и внешностью. И скромностью. — Питер усмехнулся моему смущению. — Но всё так и есть. Мне нечего терять. Потому я вот так и сорвался за тобой.

Алюминиевая трубочка графона пошла мелкими трещинками — и распалась на кусочки, рассыпав по траве чипы, осколки аккумулятора и материнской платы. Следом всё это обратилось серой пылью, затерявшейся в густой траве.

— И не жалко?..

— Жалко. Но мы лучше купим новые. — Я вытащила из бумажного пакета графон Эша. — По этим нас с братом может найти стража.

На самом деле жалко было. Ещё как, и совсем не из-за денег. Да только Эш прав.

Лучше думать, что мама просто не может нам позвонить, чем ждать звонка и не дождаться.

— О, у вас и со стражей проблемы?

Судя по насмешливой улыбке, новость вызвала у Питера скорее веселье, чем страх.

— Пока нет. Но, я подозреваю, будут. — Я вновь расправила ладони: уже над другим графоном. — Кажется, ты как раз хотел послушать, что за тварь нас преследует?..

Когда

я закончила свой рассказ, оба графона и карточка уже были пылью, смешавшейся с землёй, а в пакете лежали три готовых амулета. Когда я зачаровывала их, повествование пришлось прервать, но Питер не проявлял нетерпения: сидел молча, наблюдая за движениями моих рук, и белый свет светлячками плясал в его зрачках. Он и слушал так же — не перебивая, ничего не спрашивая.

Странно, но сейчас рассказ дался легче, чем днём. Мне даже ни разу не захотелось плакать.

— Да, несладко вам пришлось, — подытожил Питер наконец. — Эта тварь… знаешь, по твоему описанию…

— Похожа на Кромешника?

— Именно.

— Мы это уже заметили. — Я встряхнула ладони, расслабляя руки. — Думаю, Кромешник реален. И это фомор, чьё существование ещё официально не подтвердили.

— И что теперь вы хотите делать?

— Ехать в Фарге, как и говорила мама. А по дороге, если это возможно, узнать побольше про этого Ликориса. Потому что догадка Роксэйн мне лично кажется похожей на правду. — Я встала. — И я в любом случае не хочу, чтобы тот, кто спалил наш дом и мою… в общем, чтобы он разгуливал безнаказанным.

Питер неслышно поднялся следом.

— А этот дин ши, который вас спас… значит, ты не знаешь, кто он?

— Он мне даже имя своё не хочет говорить. Тот ещё любитель нагнать туману, — мстительно процедила я, зная, что предмет разговора наверняка стоит где-то рядом и всё слышит.

— Странно это всё. — Парень задумчиво цокнул языком. — Ладно, утро вечера мудренее. На ночлег мне устроиться здесь, под ивами, охраняя покой прекрасной дамы?

— Лучше иди в свой «одолженный» мобиль, — фыркнула я. — Мой покой и без тебя есть, кому охранять.

— Увы, я у прекрасной дамы не единственный рыцарь. Тогда разбудишь меня, как поедете?

— Осмыслю во сне всё, что ты мне рассказал, и подумаю.

— О, горе мне, коль рассказ мой не угодил прекрасной даме! Впервые за долгие годы проснулось во мне благородное намерение спасти кого-то от ужасных напастей, но неужели суждено ему так бездарно уснуть обратно?

— Не играй в куртуазного фейри с Эмайна. Мне уже одного хватает. — Но я невольно улыбнулась. — Спокойной ночи.

Питер шутливо поклонился. Развернулся и направился к ивам, весело и чисто насвистывая какой-то популярный мотивчик.

Сумасбродный рыцарь в чёрном, уходящий в ночь по велению новоиспечённой госпожи…

— Питер!

Он вопросительно обернулся.

— Я тоже рада с тобой познакомиться.

Он лишь улыбнулся, прежде чем продолжить путь.

Я подождала, пока он скроется в темноте. Медленно пошла следом, к нашему мобилю, притаившемуся среди плачущих ветвей; перед тем, как открыть дверцу, шепнула «эмин», и огонёк над моим плечом мгновенно погас. Эш безмятежно спал на тканевом диванчике заднего сидения — во сне лицо его было доверчивым, беззащитным, в кои-то веки соответствующим возрасту. Роксэйн сидела на переднем, сосредоточенно с кем-то переписываясь в одной из соцсетей. Судя по вишнёвому привкусу, висевшему в воздухе, баньши снова курила.