Когда земли окутает мрак
Шрифт:
Брон, заслышав ее, стал отбиваться еще неистовей. Но неубиваемых тварей было слишком много.
– Будь проклят тот день, когда я доверилась пастырям вод! – взревела Харпа.
– Кажется, я отравился, – пробормотал Мар, пошатываясь из стороны в сторону.
Гэдор выронил один нож и теперь орудовал только правой рукой, чего было явно недостаточно.
Хейту же одолело чувство, которого она не ведала уже очень давно. Чувство безотчетного, животного, цепенящего страха. Девушка обреченно опустила дрожащие от изнеможения
«Вот и всё, – мелькнуло у нее в голове. – Вот и конец. Я больше никогда не увижу ни матери с дедом, ни пастырей своих, ни друзей. И никогда не обниму Брона…»
Истлевшая лапа хищно потянулась к ее груди. Девушка закрыла глаза. Откуда-то издалека донесся мерный шепот водопада. Перед ней всплыло лицо Брона. Его большие, серые, немного печальные глаза. Прямой нос, по форме напоминающий волчий. Крупные губы, таящие так много сладкого тепла…
Она сжалась невольно. Глупое тело боялось боли. Глупое тело с ужасом ждало, когда его начнут разрывать. Хейта еще крепче зажмурилась. Нет, вокруг только лес. А сильные руки Брона держат ее. И ей больше не страшно. Ничуть, нисколечко не страшно. Хейта выдохнула.
Время утекало. Капля за каплей. Но Хейта не чувствовала боли. Мелькнула безумная мысль. Быть может, она уже мертва? Девушка осторожно приоткрыла глаза и едва не вскрикнула. Над ней склонился тот самый пастырь вод, которого они увидели первым.
Редкие, некогда изумрудные пряди волос падали ему на глаза. Те в свою очередь сияли почище самых ярких звезд. Хейта недоуменно воззрилась на протянутую ей руку с угольно-синими перепончатыми пальцами. Перевела взгляд на пастыря в полном непонимании. А он вдруг легонько тряхнул рукой и растянул в неловкой улыбке бледные губы.
Судорожно сглотнув, Хейта нерешительно вложила пальцы в его сухую ладонь. Пастырь обрадованно встрепенулся и, придерживая ее под локоть другой рукой, повлек наверх, помогая подняться. Вновь ощутив под ногами земную твердь, Хейта обвела лихорадочным взглядом сгрудившихся подле нее существ.
– Вы… не собираетесь нас убивать? – изумленно прошептала она.
Пастырь, видно, давно утративший способность говорить, просто отрицательно покачал головой. Прилива такой неистовой радости Хейта, верно, не испытывала никогда в жизни. Приложив ладони ко рту, она громко прокричала:
– Перестаньте драться! Они не желают нам зла!
– Ты что?! – донесся издалека обезумевший вопль Харпы. – Совсем разума лишилась?
– Хейта?! Ты в порядке? – задохнулся от радости Брон.
– Да! – крикнула она. – Просто поверьте мне. Опустите оружие, уберите когти, не сопротивляйтесь. Эти существа нам не враги!
Мара долго уговаривать не пришлось. Продолжая брезгливо отплевываться, он примирительно воздел руки перед собой, всем видом показывая,
Брон застыл словно статуя, не переставая при этом цепко следить за всем, что происходит вокруг. Гэдор медленно поднял с земли оброненный нож и демонстративно спрятал оба в кожаные ножны. И только Харпа осталась стоять, готовая отражать нападение с любой стороны.
Существа перестали наступать. Те, кому хорошенько досталось от путников, еще неприязненно косились в их сторону, потирая покалеченные места. Остальные же медленно расступались. Бросая на неведомых тварей недоверчивые взгляды, друзья медленно подобрались друг к другу.
– И как это понимать? – ошалело прошептал Мар.
– Пока не знаю, – так же шепотом ответила Хейта.
Вперед выступил все тот же пастырь вод, очевидно, бывший здесь за главного. Он воздел руку, указывая на грот.
– Чего они хотят? – недоуменно брякнул Мар.
– Вероятно, чтобы мы пошли туда, – предположил Брон. – Тот упырь, что набросился первым, тоже пытался меня туда затащить.
– Ага, мы в грот по доброй воле зайдем, – прошипела Харпа. – А они пир устроят на наших костях.
– Будь это их целью, – проговорил Гэдор, – думается мне, как давеча сказал Мар, от нас бы уже одни обглоданные скелеты остались.
– Мне кажется, они пытаются нам что-то сказать, – проронила Хейта. – И единственный способ узнать что – сделать, как они хотят.
– Ну, меня гротами не испугаешь, – хвастливо выпалил Мар. – Я, можно сказать, вырос в таком.
Гэдор выжидающе поглядел на Харпу. Та стояла, скрестив на груди руки. Молчание затягивалось.
– Ох, что будешь с вами делать! – наконец с досадой воскликнула она. – Только потом не говорите, что я вас не предупреждала!
– Если ты окажешься права, – резонно заметил Гэдор, – вряд ли мы сможем тебе что-нибудь сказать.
Грот оказался просторным и высоким. Вездесущей плесени, как ни странно, здесь не водилось. Каменный свод был весь испещрен множеством отверстий, мелких и глубоких, овальных и круглых, с которых капала вода.
Пол был ровным, но каменистым. В целом прибежище не самое приятное. Темное, сырое и холодное. А больше в нем и не было ничего. Неведомые существа сгрудились у стен грота, образовав неровный круг.
– Я говорила, они нас сюда неспроста завели, – глухо прорычала Харпа.
– Погоди горячиться, – тихо произнес Гэдор и кивком указал на пастыря вод.
Тот вышел в центр и жестом предложил Хейте тоже выступить вперед. Девушка сделала несколько шагов. Пастырь взял ее за руки, развернул их ладонями кверху и многозначительно кивнул. Девушка казалась очень и очень озадаченной.
– Я не понимаю вас. – Она виновато пожала плечами.
Пастырь задумался ненадолго, а потом вдруг растопырил пальцы веером, словно подражая солнечным лучам.