Коглин
Шрифт:
— Это и были те волнения.
Дэнни покачал головой:
— Не волнения. Бойня. Они норовили пристрелить или поджечь всех встречных негров: детей, женщин, стариков — никакой разницы. Имей в виду, отстрелом занимались столпы местного общества, усердные прихожане, добропорядочные граждане. В конце концов эти ублюдки стали летать на кукурузниках и сбрасывать на дома гранаты и самодельные бомбы. Цветные выбегали из горящих домов, а у белых уже стояли наготове пулеметы. Они их выкашивали целыми улицами. Убили сотни человек. Сотни. Они просто валялись на улицах. Как кучи одежды, которая
Они долго молчали. Потом Джо спросил:
— А Лютер?
Дэнни успокаивающе поднял руку:
— Уцелел. В последний раз, когда я его видел, он с женой и ребенком направлялся в Чикаго. — Он помедлил. — Знаешь, Джо, как бывает с такими… событиями? Если ты после них выживаешь, тебе стыдно. Не могу объяснить почему. Чувствуешь стыд всей душой, всем телом. И остальные, те, кто выжил, они тоже это чувствуют. Невозможно смотреть другим в глаза. Ты словно весь пропитался этим смрадом и пытаешься понять, как тебе с ним жить до конца своих дней. Так что тебе, конечно, не хочется, чтобы к тебе приближался еще кто-то, от кого точно так же несет. Чтобы ты не провонял еще сильнее.
— А Нора? — спросил Джо.
Дэнни кивнул:
— Мы по-прежнему вместе.
— Дети есть?
Дэнни покачал головой:
— По-твоему, я бы тебе не сообщил, что ты теперь дядюшка?
— За эти восемь лет я тебя видел только один раз, Дэн. Уж не знаю, что бы ты сделал, а чего бы не сделал.
Дэнни кивнул, и Джо ясно почувствовал то, что до этого лишь подозревал: в его брате что-то надломилось.
Но как только он это подумал, вернулся прежний Дэнни — с его лукавой усмешкой.
— Мы с Норой жили в Нью-Йорке. Несколько лет. До самого недавнего времени.
— Чем занимались?
— Постановками.
— Какими еще постановками?
— Фильмами. Их там называют постановками. Можно запутаться, потому что многие называют постановками еще и театральные пьесы. Но в общем, фильмами. Киношкой. Постановками.
— Ты что, работаешь в кино?
Оживившись, Дэнни кивнул:
— Все началось с Норы. Она устроилась в «Сильвер фрейм» — это такая фирма, еврейская, но ребята там славные. Она вела для них всю бухгалтерию, а потом они предложили ей заняться еще и рекламой, а потом — даже костюмами. В ту пору там подобралась забавная компания — все клепают рекламу, режиссеры варят кофе, операторы выгуливают собачку примы.
— А кино? — спросил Джо.
Дэнни рассмеялся:
— Погоди, дальше интереснее. Ее начальники познакомились со мной, и один из них, Герм Сильвер, отличный парень, котелок варит как надо, — так вот, он меня спросил… приготовься… спросил, работал ли я когда-нибудь каскадером.
— Это еще что за хрень — каскадер? — Джо закурил.
— Видел, как в кино актер падает с лошади? Так вот, на самом деле это не он. Это каскадер, дублер. Специальный человек. Или если актер поскользнулся на банановой кожуре, или споткнулся и грохнулся на тротуар, или, черт подери, просто несется по улице. В следующий раз повнимательнее смотри на экран, потому что это не он. Это я или кто-нибудь вроде меня.
— Погоди, — прервал его Джо, — а ты в
Дэнни с минуту подумал.
— Штук семьдесят пять было.
— Семьдесят пять? — Джо вынул папиросу изо рта.
— Ну, многие из них — короткометражки. Это когда…
— Черт, да знаю я, что такое короткометражки.
— А что такое каскадеры, ты не знал, а?
Джо показал ему средний палец.
— В общем, да, много где поучаствовал. Даже сценарии писал для нескольких короткометражек.
Джо удивленно открыл рот:
— Ты писал?..
Дэнни кивнул:
— Всякие пустяковины. Как ребята из Нижнего Ист-Сайда хотят помыть собачку богатой дамы, собачка у них теряется, богатая дама вызывает полицию, ну и весь сыр-бор, который из этого выходит. Что-нибудь такое.
Джо бросил папиросу на пол — она чуть не обожгла ему пальцы.
— И много ты написал?
— Пока только пять, но Герм считает, что у меня неплохо получается. Он хочет, чтобы я в ближайшее время попробовал сочинить сценарий для полнометражной ленты. Стать сценаристом.
— Это кто — сценарист?
— Тот парень, который пишет фильмы, умник. — Дэнни в свою очередь продемонстрировал ему средний палец.
— Погоди, а Нора здесь каким боком?
— Она в Калифорнии.
— Ты вроде говорил — вы жили в Нью-Йорке.
— Жили. Но недавно «Сильвер фрейм» задешево сделал пару картин, которые очень прогремели. И потом, Эдисон, чтоб ему лопнуть, норовит засудить всех, кто в Нью-Йорке якобы нарушает его патентные права на камеры. А в Калифорнии на эти его патенты всем накласть. К тому же там отличная погода триста шестьдесят дней в году, так что туда все стремятся. Братья Сильверы решили, что сейчас как раз пришло время. Нора поехала туда неделю назад, потому что теперь стала руководить отделом производства, сильно взлетела по карьерной лестнице. А меня записали на трюки для фильма, который называется «Копы с берегов Пекоса», съемки начнутся через три недели. Я заехал сообщить папе, что снова отправляюсь на Запад, хотел предложить ему как-нибудь нас навестить — может быть, когда он выйдет на пенсию. Я не знал, когда я его снова увижу. Да и тебя, если уж на то пошло.
— Я за тебя рад, — произнес Джо, еще не придя в себя от нелепости всего этого.
Жизнь Дэнни — боксера, копа, профсоюзного деятеля, бизнесмена, помощника шерифа, каскадера, перспективного писателя — казалась ему типичной жизнью американца, если такая вообще бывает.
— Приезжай, — предложил брат.
— Что?
— Когда освободишься. Приезжай и присоединяйся к нам. Я серьезно. Шмякнулся с лошади за деньги, или притворился, будто в тебя попала пуля, или пролетел сквозь окно из сахара: он похож на стекло. А остальное время валяйся себе на солнышке, кадри актрисочек у бассейна.
На какое-то мгновение Джо представил себе это: другая жизнь, не жизнь, а мечта. Голубая вода, пальмы, женщины с бронзовой от загара кожей.
— Это же буквально в двух шагах, братишка. Поезд туда идет всего две недели.
Джо снова засмеялся, воображая себе такое путешествие.
— Работа хорошая, — продолжал Дэнни. — Если захочешь ко мне присоединиться, я тебя могу потренировать.
Джо, все еще улыбаясь, помотал головой.
— Это честная работа, — заметил Дэнни.
— Знаю, — отозвался Джо.