Коглин
Шрифт:
— Отлично. Скоро позвоню.
— Рико, — позвал Джо.
Голос Рико вернулся в трубку:
— Что? Что, Джо?
— Тебе ведь нужен мой номер.
— А?
— Чтобы перезвонить.
— Верно. Черт! — Рико засмеялся. — Верно. Сейчас возьму ручку. Ага. Диктуй.
Джо продиктовал ему номер телефона в мотеле.
— Ладно. Будем на связи, — сказал Рико и отключился.
Все занавески в номере были задернуты, но Джо на окне, выходившем на причал, заметил тонкую щель между той парой, которая закрывала окно, выходившее на причал. Он лег на кровать
Потом он встал с кровати, на тот случай, если Мэнк вдруг явится прямо сейчас, и попытался выбрать выгодную позицию в комнате.
Он сел на туалетный столик и оглядел коричневые стены, посмотрел на картину, изображавшую рыбаков, выброшенных штормом на берег. Братья Кантилльоне повесили такую репродукцию во все номера мотеля. В этой комнате она висела слишком низко, и две недели назад Ванесса нечаянно сбила ее, пытаясь найти точку опоры, когда Джо вошел в нее сзади. Джо заметил царапину, оставленную рамкой на окрашенной стене. Он снова увидел перед собой ее волосы, концы мокрых прядей, прилипших к ее шее. Он ощутил запах алкоголя в ее дыхании — в тот день это был джин — и услышал шлепки плоти о плоть, когда их движения сделались совсем исступленными.
Он изумился яркости этих воспоминаний и тому, как больно их ворошить. Если он будет сидеть здесь целый день с бутылкой скотча и без закуски, то в итоге с ума сойдет. Необходимо подумать о чем-нибудь еще, о чем угодно. Например…
Кто подписывается на убийство по найму, а потом, в разгар работы, ложится в клинику для душевнобольных?
Может, это хитроумный план, чтобы сбить Джо со следа? Или Мэнк действительно сошел с ума? Потому что тот, кто заказал Джо, будет, мягко говоря, разочарован, когда Мэнк вдруг все бросит и отправится в дурдом. В таком случае тот, кто его нанимал, наймет другого исполнителя, чтобы убрать и Джо, и Мэнка. Нет, киллер, согласившийся на работу, не берет отпуск для приведения в порядок мозгов, чтобы вернуться в назначенный день и довести дело до конца. Это бессмыслица какая-то.
Джо хотелось прямо сейчас отправиться на улицу и переговорить с ребятами Рико, видевшими Мэнка, он был готов поставить тысячу на то, что они ошиблись и приняли за него кого-то другого. Он был уверен, что выиграет на этом пари пару тысяч.
А жизнь? Поставил бы он жизнь? Потому что ставки сейчас таковы. Все, что от него требуется, — сидеть в этой комнате — в ловушке, как он уже называл ее про себя, — и скоро все кончится. Рико со своими парнями выследит этого двойника Мэнка — ну ладно, пусть даже самого Мэнка, — и Джо снова начнет спать по ночам.
А пока что сиди в ловушке.
Он поднес к губам бокал, но замер, так и не выпив.
Так в этой-то ловушке все и дело.
Как там сказала Ванесса, уходя? Он видит все, кроме того, что лежит у него прямо перед носом.
Если бы кто-то в течение последних двух недель попытался его убить, он был бы уже покойник. Ведь до того, как он узнал о контракте, он ходил по улицам, счастливый и беспечный. Легкая мишень. Даже после того, как он узнал о потенциальной угрозе, он старался опровергнуть слухи. Он отстаивал
Чего же ждали убийцы?
Пепельной среды.
Но зачем ждать?
Единственный возможный ответ: они ничего и не ждали. И не было никаких «их». А если и были, эти «они» не пытались убить Джо.
Они пытались удержать его от чего-то.
Он взялся за телефон, вышел на городскую линию, попросил соединить его с клиникой для душевнобольных в Пенсаколе. Когда звонок передали тамошней телефонистке, он представился девушке детективом Фрэнсисом Кэдиманом из полицейского департамента Тампы и сказал, что ему срочно нужно поговорить с главным врачом, речь идет об убийстве.
Девушка соединила его.
Трубку взял доктор Шапиро и спросил, в чем дело. Джо сообщил ему, что прошлой ночью в Тампе произошло убийство и ему необходимо допросить в связи с этим одного из пациентов.
— Мы уверены, — сказал он врачу, — что этот человек может убить еще раз.
— Убить моего пациента?
— Нет, доктор. Откровенно говоря, мы подозреваем в убийстве вашего пациента.
— Ничего не понимаю.
— У нас есть два свидетеля, которые видели на месте преступления Джейкоба Мэнка.
— Но это невозможно.
— Прошу прощения, доктор, но это так. Мы сейчас приедем. Спасибо, что уделили мне время.
— Не вешайте трубку, — сказал Шапиро. — Когда произошло убийство?
— Сегодня ночью. Если точно, в два пятнадцать.
— Тогда вы ищете не того человека. Вы говорили о пациенте по имени Джейкоб Мэнк?
— Да, доктор.
— Два дня назад он пытался совершить самоубийство. Перерезал себе сонную артерию осколком оконного стекла. И с тех пор находится в коме.
— Это точно?
— Я сейчас смотрю на него.
— Спасибо, доктор.
Джо повесил трубку.
Кто больше всех выигрывает от устранения Монтуса Дикса?
Уж точно не Фредди Диджакомо. Фредди получит на откуп лишь игорный бизнес.
Территорию получит Рико.
Кто предлагал ему увезти Томаса на Кубу?
Рико.
Кто только что назвал ему одно имя, способное заставить его сидеть и не высовываться?
Рико.
Кто настолько умен, чтобы оттеснить Джо в сторонку и разыграть представление, чтобы заполучить трон?
Рико Диджакомо.
И где, по мнению Рико, Джо не должен появляться в Пепельную среду?
Церковь.
Нет, не то. Джо был в церкви и вышел оттуда спокойно…
Кондитерская.
— Господи, — прошептал Джо, подходя к двери.
Глава двадцатая
Кондитерская
Когда водитель дяди Диона, Кармине, притормозил у кондитерской Чинетти, была половина первого, день наступил душный, солнце, спрятавшееся за шерстяными облаками, светило не то светло-серым, не то грязно-белым. Дядя Дион похлопал Томаса по ноге и сказал: