Кого не взяли на небо
Шрифт:
Бадб замолкла и остановилась — она тяжело дышала, восхождение к монастырю по крутым ступенькам и её давалось нелегко.
Пока ведьма переводила дух, Аглая зашла в одну из пещер. Это действительно был жалкий огрызок прохода, ведущего вглубь горы. Коридор и правда оказался завален огромными валунами. Два грубо отесанных булыжника, что заменяли обитателям кельи кровать и стол составляли всё убранство комнатёнки. Испытав непреодолимое желание немедленно пожурчать, Аглая спустила трико и присела в уголке.
— Тебе не страшно с ней путешествовать? —
Аглая Бездна потрясла задницей, стряхивая последние капли и натянула облегающие лосины. Она ничего не ответила.
Последние двенадцать часов её жизни оказались насыщены чудесными, невозможными событиями по самый небалуй. Головная боль, вызванная избытком волшебных переживаний, крепко засела в её маленькой черепной коробке. Девушка опасалась, что ещё немного и её воспалённый мозг просто лопнет, не выдержав новых потрясений. А впереди — утомительный подъём на эту чёртову гору, поэтому разговаривать с оторванной башкой мёртвого гитариста было сейчас ну совсем не с руки.
Она уже выходила из пещеры, когда Эйстейн Аарсет, возмущённый столь ярко выраженным пренебрежением к своей персоне, крепко вцепился ей в палец. Девушка пискнула; свободная конечность крепко втащила дохлому сааму промеж раскосых глазниц, обтянутых высохшей кожей. Кость хрюкнула, разжала зубы и отвалилась. Аглая Бездна пнула её ногой, но не со зла, а так, чтобы череп не скатился вниз — в глубокую пропасть.
— Так, так, так, — проворная Бадб была тут как тут.
Полуистлевшая башка с длинными и редкими чёрными космами, торчащими из облысевшего черепа, моментально оказалась в её, покрытых татуировками и шрамами, руках. Ведьма одарила Аглаю странным взглядом — так смотрят друг на друга две пантеры, встретившись на узкой переправе через бурную речку.
— И давно он у тебя разговаривает? — в голосе ведьмы проступали нотки восхищения и зависти, — Упуаут упоминала о твоих потаённых талантах, но я не придавала особого значения этим словам. А зря.
Костлявый палец Бадб погрузился внутрь ввалившейся ноздри головы мертвеца, слегка поковырялся внутри, но ничего не нашёл.
— Почему ты не подняла его целиком? Зачем нужна была эта ампутация?
Бездна хотела было включить дурочку, но внезапное понимание реальности, столь редко с ней случающееся, пронеслось по спине волной ледяных мурашек.
— Ты хочешь сказать, что это я оживила его? — спросила она дрожащим от волнения голосом.
— Ты никого не оживляла, Аглая Бездна, — рассмеялась кельтская ведьма, — Смерть — это навсегда: Эйстейн Аарсет, по прозвищу Евронимус, безнадёжно мёртв, однако то, что он находится с нами, в нашей реальности, может разговаривать и кусаться — это, несомненно, твоя заслуга, Аглая Бездна.
— Но я ничего такого не делала, — изумлённо выдохнула девушка, — И даже не думала,
— Желала, — жёстко перебила её Бадб, — А сильному некроманту не нужны никакие ритуалы и прочие глупости — достаточно лишь пожелать.
— Сильному некроманту? — челюсть её большого рта отвисла вниз, придав ей сходство со Щелкунчиком из мультфильма, — Но Йоля ничему такому меня не учила; я всего лишь один раз ассистировала ей, когда мы бальзамировали мёртвую жену Аарона, там, на пароме. Это было давно — месяца два назад. Я просто бинтовала мёртвую женщину, а Йоля тихонько пела.
— Вот именно тогда, Аглая Бездна, ты и получила от Госпожи полную передачу. Это в духе Упуаут — коварно и жёстко подшутить над товарищем. Между прочим, её друг, фараон Джет, ну ты видела его... Так он до сих пор не понимает, что умер.
Бадб хрипло хохотнула.
— Ладно, — она протянула голову Бездне, — Я вижу ты совсем измучилась сегодня, но согласись — это был самый прекрасный день в твоей жизни.
— Жаль, что он кончается, — грустно согласилась измотанная девушка.
— А теперь нам надо подниматься дальше; там, наверху, мы наконец-то найдём несколько часов покоя, я и сама очень устала.
— А ты, Эйстейн, не прикидывайся немым — можешь разговаривать, и не гони — в моём обществе тебе не грозит опасность.
— Врёшь, сука коварная, — облегчённо выдохнул Евронимус, — А ты можешь присобачить меня к какому-нибудь безголовому красавчику?
— Могу, но я не сделаю этого, Эйстейн, — грустно ответила ему кельтская богиня, — Это твой персональный ад, милый. Пришло время расплачиваться за дела свои земные, склочный коротышка. Однако, надо отдать тебе должное — рифф c «Life Eternal»* — просто жемчужина.
*Примечание: Life Eternal — композиция группы Mayhem с альбома «De Mysteriis Dom Sathanas».
* * *
Однако тяжёлые испытания, как и сказочные переживания, когда-нибудь неумолимо заканчиваются. Спутницы достигли своей цели — вершина находилась совсем рядом, но дорогу им преградили массивные ворота — потемневшая от времени древесина была окована ржавыми полосами железа.
Аглая пнула препятствие — двери не поддались — ворота были наглухо заперты.
— Монахи всё ещё здесь? — обрадовалась Аглая, — Ты не поверишь, Бадб, но я ни разу не видела живого монаха. Это такие добрые бородачи в этих, самых...
— В рясах, — подсказала Бадб, — Но нет — ни одного монаха ты здесь не встретишь, — она забарабанила своим сухоньким кулачком по створке ворот, — Все местные монахи, милая моя, на небе, уж семь лет как. Или ты забыла — на дворе, между прочим, постапокалипсис. Но ты не переживай — кое-кто всё же обретается за этими дверями. И, поверь мне — он более, чем достоин знакомства с тобой. Я тебе о нём рассказывала.
— Эй, нигга, открывай уже! — возопила она в нетерпении.
— Кто там? — раздался приглушённый голос с той стороны дверей.