Кого не взяли на небо
Шрифт:
Ютта и Трабл молча переглянулись.
— Скоро сами увидите. Но сначала нам надо вытащить Кортни. Вам надо её вытащить. Ибо, если мы не хотим исполнения невнятных библейских пророчеств, мне придётся остаться здесь. Я должна охранять выход на поверхность. Охранять наш гребаный мир от козней божьей саранчи.
* * *
— Кортни... Кортни, милая моя, ответь, пожалуйста.
Ютта нервно трясла чёрный передатчик, осыпала его пенистыми брызгами редкой слюны и время от времени прикладывала молчащий девайс об свою острую
— Сука. Трабл, дай порошка.
— Хватит тебе, Ютта. Трясешься вся уже. Нам ещё понадобится это говно, когда мы спустимся вниз. Лучше бурбона выпей.
Ютта схватила протянутую ей флягу обеими дрожащими руками и припала к горлышку.
— И давно она так? — голос Элис звучал холодно, лампочки мигали явным неодобрением.
— Порошок клянчит или психует?
— Я не про маму, русский солдат. Кортни давно молчит?
— Последний раз мы слышали её ещё до первой стычки.
— Это я тоже слышала. А потом? Может у вас есть ещё какие-то секретные частоты?
— Неа, ничего такого секретного нету. Хуёво дело, да?
— Не думаю. Скорее даже весьма неплохо. Даже лучше, если она вырубилась. Технически это невозможно, но если учесть нашу исключительную ситуацию...
— Ты имеешь ввиду, что вы обе — сознательно воплощённое сознание?
— Вот ты, блядь, нетерпеливый. Да, мистер Торопыга, именно это я и имею ввиду. Она просто вырубилась. От душевных страданий, тревоги и безнадёжности. Убить её весьма проблематично, можно лишь разрушить тело робота. Так что она всё ещё жива. Поэтому поспешите.
— У твоей мамы что-то застряло в ноге. Это «что-то» весьма отвратно выглядит и, мне кажется, совсем не хочет покидать её ступню. Надо вытащить это.
— Нет времени, русский солдат, то есть Трабл. Ты же не против, чтобы я тебя так называла?
— Валяй, — Трабл криво усмехнулся.
— Вернётесь с Кортни, и мы позаботимся о маме. Губитель уже знает, что вы здесь, и наверняка попытается помешать вам забрать мою сестрёнку. Хотя ему совершенно не свойственно чувство человеческой мстительности, я думаю, он слегка раздосадован всем тем, что здесь творится. Поэтому он будет делать то, что в силах. А помешать вам он ещё в силах. И наверняка он предпримет ещё одну попытку вырваться наружу с остатками своего воинства. Так что нас ждёт весёлая заварушка.
— Ладно. Я почему-то знал, что вот это, — Трабл продемонстрировал Элис невнятный комок из переплетённых кожаных ремней, что висел у него за плечами, словно рюкзак, — Что вот это нам понадобится.
Он подобрался поближе к Ютте и стал застёгивать на её теле многочисленные замки и карабины. Ремни конструкции покрывали ржавые пятна.
— Это кровь русской девушки, — дрожащим голосом сказала Ютта, обращаясь к роботессе.
— Она стреляла лучше меня. А потом погибла в этой сумке. Я буду следующей. Позаботьтесь о моей девочке. Обещай мне, русский.
Трабл лишь сплюнул на
— У тебя отходос, Ютта. Промедолом ширнись — отпустит. Давай быстрее. Нам надо спешить.
Женщина нехотя сунула руку в один из ста пятидесяти карманов своей армейской куртки и вытащив пухлый, словно дилдо, шприц-тюбик, размахнулась и воткнула его себе в ляжку.
— Жаль, что этим говном по вене не попасть, — Трабл раздавил пустой туб каблуком берца. — Вмиг бы отпустило. Ну, готова?
Ютта подняла карие глаза. Промедол помог слишком быстро. А может, и не промедол вовсе. Но теперь в расширенных зрачках индейской воительницы, расширенных настолько, что тёплые, карие радужки начисто пропали в чернейшей и пугающей пропасти, уже не было страха и отчаяния. Тёмный антрацит сверкал решимостью и жаждой убийства.
— Я готова, русский солдат.
— Тогда пойдём.
Он поднялся на ноги с поразительной лёгкостью. Женщина за его спиной взлетела в воздух словно была примотана не к человеку, а к огромной диванной пружине.
— Почему вы все такие огромные, русский?
— Ютта, ну мы же диверсанты. Элита.
— Вот-вот. Вы должны быть сильные, ловкие и маленького роста, чтобы...
— Чтобы в любую дырку без мыла протолкнуться, — закончил за неё Трабл. — Нет, моя сладенькая, русские диверсанты действуют по другому. Мы просто приходим, и все умирают.
— Тогда докажи это, русский солдат. Kill’Em All.
Они шагнули в мерцающий дрожащим светом, тесный квадрат лифтовой кабинки.
— Подождите.
Элис подъехала поближе к спутникам.
— Ей понадобятся глаза. Возьмите пару моих. Только возьмите те, что поменьше, и с короткими ресничками.
* * *
Двери сомкнулись, кабинка устремилась вниз.
— Сколько же здесь шахт? Хорошо, что Элис знала про этот, — Трабл обвёл дулом окружающее их узенькое пространство, — Подъёмник для холопов. По аварийной лестнице мы бы спускались несколько часов.
Горе слегка склонил голову набок, чтобы не задевать стриженной макушкой низкую потолочную панель.
— Это не для людей, русский солдат. Лифт специально для таких, как Элис и Кортни. Планировалось, что мы поставим Украине несколько таких малышек.
— Ага, но третью замешали на несколько тонн первосортного амфетамина.
— Нет, малыш, амфетамин предназначался для нового майдана. А про третью ты частично угадал. Но никто её не менял на наркоту. Её убили.
Лифт слегка тряхануло, заскрипели тросы, кабинку качнуло и Трабла откинуло назад. Ютта успела опереться о штурмовую винтовку, расположив её между собой и стеной, и поэтому женщину не смяло мощной спиной диверсанта. Свет на несколько секунд затух, но вскоре разгорелся вновь, ослепительно ярко. Что-то царапнуло обшивку кабинки, а лифт снова устремился вниз.