Кого не взяли на небо
Шрифт:
«2001 — 2017».
«Бедняжка. Мне всегда очень интересно, как умерли все эти девчонки».
Он подошёл ближе и попытался приподнять пальцами холодный подбородок изваяния.
«Что случилось с тобой, милая? Болезнь, несчастный случай или тебя убили? Изнасиловали и убили. А может и наоборот».
Не дождавшись ответа он побрёл прочь.
«Где же свежие могилы?»
«Стасис, Витаустас... Мужчины...»
Он набрёл на шикарную стелу.
«Илона. Две тысячи шестнадцатый год».
Скромный обелиск.
«Кристина.
— Какие красавицы, — произнёс он вслух, — Две тысячи шестнадцатый год — год мёртвых принцесс.
«Странно, что я не был здесь в две тысячи шестнадцатом году... Интересно, почему?»
Ноги сами привели его к резной готической ограде и томительные, сладостные воспоминания остро резанули прямо по сердцу.
«Как же я мог её забыть? Вампилия... Чёрная помада и накладные ресницы; ажурные чулки и кружевное платье — глухое спереди, но с глубоким вырезом на спине... Ароматы мелиссы, бургундского шардоне, ладана и формалина... Мне было так хорошо с тобой; я даже взял на память одну из твоих серёжек, изображающую оскаленного нетопыря. Ах, Вампилия...»
Скаидрис прислонился к стройному стволу сосны и прикрыл глаза, отдавшись вихрю бурных воспоминаний.
Когда он очнулся, уже совсем стемнело. Теперь он вспомнил расположение кладбища: тогда, в две тысячи шестнадцатом, на севере кладбища, у самого моря, готовили новый участок — значит сейчас ему стоит отправиться именно туда.
Он включил экран телефона и, определив направление, отправился в путь. Тусклый луч фонарика выхватывал из темноты лица мертвецов — те безмолвно наблюдали за ним с поверхности своих камней.
Его чутьё не подвело. Вот оно: горки влажного грунта, железные ограды, блестящие слоями непросохшей краски, пышные траурные венки, полные водки рюмки и стаканы, деревянные временные кресты...
И запах…
Этот неповторимый, будоражащий, пробирающей россыпью мурашек по телу запах... Не каждый способен уловить в запахах строганных сосновых досок, свежевырытой земли, в ароматах увядающих цветов, эти волшебные, приторно-сладкие нотки.
Скорбное благоухание смерти.
«Я чувствую: сегодня судьба готовит мне действительно что-то особенное. Нечто сногсшибательное».
Тусклый свет озарял лица на фотографиях: задумчивые, печальные, грустные, искрящиеся весельем.
Скаидрис болтался между могил, светя фонариком.
«Амарике... Какая красавица... Но душа молчит, а значит — это не она...»
«Эстере... 2001—2018... Хм...»
Он остановился. Посветил айфоном. На фото, оправленном в чёрную пластиковую рамку запечатлена молоденькая девчонка — десятки коротких косичек рассыпаны по узеньким плечикам, обтянутым лёгкой тканью летнего платья.
«23 ноября 2018 года».
«Сегодня двадцать седьмое ноября. Свежее не бывает».
Скаидрис поднёс к глазам
«Ты нравишься мне милая... Почему бы и нет? Подожди, я скоро вернусь».
Он поставил фото на место, на маленький постамент, усыпанный лентами и цветами и побрёл прочь, оглядывая попадающиеся на его пути могилы.
Военный, врачиха, альпинист, сморщенная старуха, какой-то мудак в боксёрских перчатках...
«Пора возвращаться к маленькой Эстере; лучше он сегодня не найдёт... Не найдёт?»
Скаидрис замер, поражённый. Луч фонаря в обессилевших руках медленно скользнул назад — туда, где только-что мелькнул поразивший его лик.
«Карлина Шергинус».
«17 марта 1998 года — 24 ноября 2018 года».
Вот так подарок. Скаидрис плюхнулся в охапку траурных венков, заваливших могилу. Схватил фотографию, потянул. Та не поддавалась — изображение крепилось к перекрестью скромного деревянного креста.
С глянцевой поверхности на юношу тоскливо глядели грустные очи, щедро очерченные густым готическим макияжем.
«Люблю этих дурочек: наверняка её похоронный наряд таит массу щекотливых сюрпризов. Глупые бантики, вычурные подвязки, кружева и тесёмки...»
Он подтянул к себе гитарный кофр.
«Прости, Эстере, я покорён другой...»
Блестящие замки отщёлкнулись — кожаная крышка кейса откинулась в сторону. Длинные пальцы гитариста сомкнулись на рифлёной пластиковой рукоятке лопаты и вытянули инструмент.
Скаидрис установил айфон так, чтобы слабый луч освещал холмик песка под ногами, скинул куртку, и, завязав волосы в тугой пучок на затылке, воткнул стальное полотнище в мягкую, податливую землю.
«Погоди, Карлина... Я уже иду к тебе».
Но копнуть ему так и не удалось — послышался нарастающий звук двигателя, а среди стройных сосен заплясали яркие огни автомобильных фар.
Он схватил телефон и выключил фонарик. Потом распластался в проходе между могилами, скрываемый горами венков и замер, наблюдая за нежданными визитёрами.
«Полиция? Кто-то выследил его, и сейчас направляет патруль прямо на него. Глупо прятаться — следует спасаться бегством».
Он чуть было не поддался панике — приподнялся на локтях, готовясь вскочить на ноги, но выдохнул и снова улёгся на живот.
«Никто за ним не следил. Он слишком опытный в этих делах, чтобы пропустить соглядатая. Не первый год ходит по кладбищам. И не второй. Сколько уже? Лет десять? Пятнадцать?»
Огни, однако, приближались — Скаидрис лежал, борясь с искушением броситься прочь. Но вскоре автомобиль остановился и тревога улетучилась.
«Это точно не за ним. Но кто, сука, кроме таких как он, приезжает на кладбище в полночь?»
Опасения уступили место любопытству. Скаидрис аккуратно привстал, всматриваясь в темноту.