Коготь берсерка
Шрифт:
– Я о том и говорю. – Бедвар активно занялся вареной треской. – Нечестно там судят. Вот, к примеру, убьют кого-то из ленников короля. Или, к примеру, убьют слугу какого-то лорда...
– А кто такой «лорд»? – встрял тот же любопытный старик.
– Лорд... это вроде ярла. Только не всегда у него есть своя флотилия и морская дружина, – объяснил за Бедвара Торарин.
– Ага, так вот. Если лорд – родственник самого короля или имеет высокое звание при дворе, то убийце придется платить выкуп втрое больше. А в округах, где правят датские бонды, – там все честно, выкуп берут как положено. За хускарла – одна плата, за
– А ты, Торарин? Тоже поплывешь в Англию? – затаили дыхание родственники.
– Нет, я – на остров Мэн. Вот только рука заживет. – Торарин небрежно показал всем забинтованную руку. – Поплыву туда, где осел наш дальний родич.
– Доберешься до Трендалага – передавай Ульме привет, – заулыбался хозяин усадьбы.
– А много норвежцев живет на этом самом острове? – осведомилась Пиркке.
– Много, и становится все больше, – поведал Торарин. – Скоро будет больше, чем в Исландии. Масло там тоже с травы не капает, но жизнь привольнее, и еды гораздо больше. Там конечно тоже... ходят эти слуги епископа. Зато там можно выгодно жениться, один мой друг женился, вот так.
– А живут там наши привычно? – снова проснулся любопытный старичок. – Или норвежцев заставляют отращивать волосы? Я слыхал, в тех краях мужчины заплетают косы, как женщины, тьфу ты! А как же они защищаются от набегов?
– Никто волос не заплетает! – отмел страшные подозрения Торарин. – Там живут усадьбами, только собираются по четыре ближних хозяина и называют себя «третью». А два десятка «третей» собираются в «корабельный округ». Каждый округ снаряжает по кораблю и выставляет ополченцев по числу дворов. Потому у них все время есть свой флот, и нападений они не боятся.
– А кто же правит ими?
– Они – смелые люди, – погрустнел Торарин. – Не то что здесь. Там раз в полгода собирается общий тинг. Все поднимают оружие, и хозяева, и слуги, и мастеровые, и лейдунг. Они вместе выбирают ярла и могут его прогнать! Когда они голосуют оружием, все киты в страхе уплывают от берега!
Даг изо всех сил боролся со сном, но сон победил. Проваливаясь в ласковую темноту, мальчик видел себя во главе флотилии драккаров. Грозные корабли плыли на запад, туда, на свободные острова, где люди говорят то, что думают, и никто не может их обидеть...
Глава тринадцатая
В которой Даг учится давать советы, женщины проводят стыдное гадание, а Пиркке успевает их остановить
Здешний праздник подношений Фрейру совсем не походил на буйное гулянье в Старой Упсале. Скорее всего, Хьялти покривил душой и устроил вечеринку исключительно ради приезда Пиркке. Возможно также, старшему хозяину в округе хотелось хоть чем-то подбодрить людей в период бескормицы.
В усадьбу явилось человек сорок гостей, все с ближайших хуторов, включая стариков и грудных детей. Хьялти, хоть и слыл радушным хозяином, никого кормить даром не собирался. Охотники несли тощих зайцев и птицу, рыбаки – мелочь, которую сумели поймать подо льдом, женщины – бобы, репу и другие коренья, а также орехи, сушеные грибы и замороженную ягоду. Пшеничной муки в усадьбе почти
Лосенка поймали чудом. Хьялти объяснил гостям, что в бескормицу лоси ушли далеко на восток, потому волки так и лютуют вокруг поселений. А худосочный лосенок сломал ногу, упал и отстал от стада. Охотникам чудом удалось опередить хищников.
– Если весной к берегам не вернется сельдь, придется жрать россомах, – невесело заключил хозяин. – Хорошо, что попадается салака и всякая костлявая рыбешка.
– Хмель закончился, варим последнее пиво, – повинилась хозяйка. – Вы на нас зла не держите, фрю Пиркке.
– Я буду просить лесовика, чтобы он послал вам много дичи, – очень серьезно произнесла вельва. – Скажите мальчишкам, пусть поймают мне птиц.
– Морские птицы годятся? – почтительно спросили норвежцы.
– Любые птицы. Вечером я отнесу их повелителю.
Из самого большого дома вынесли все, даже разобрали перегородки, отделявшие кухню и коровье стойло. Когда коров повели мимо, Дагу расхотелось есть. Несчастные тощие животные, казалось, состояли из одних ребер, рогов и копыт. Однако праздник никто отменять не собирался. Полы чисто вымыли, кое-где застелили свежие доски. Подогнали их плотно, чтобы создать удобство танцорам. По стенам развесили плошки с жиром, так много, что стало казаться – выглянуло весеннее солнце.
Но до весеннего солнца было еще очень далеко. Дага вынесли из дома, на ветер. С вершины обрыва он смотрел вниз. Таких потрясающих гор дома не было! На умопомрачительной глубине крохотные человечки ломали лед, направляли свои суденышки к центру фиорда, в надежде поймать хоть немного рыбы. Тощие псы крутились подле обглоданного китового скелета. На другой стороне пропасти христиане колотили по железу в своей загадочной церкви. Ослабший к утру буран снова затянул тоскливую песню.
Наконец, вкусно запахло жареным мясом. Дага забрали в тепло, уложили возле почетной скамьи, так чтобы будущий нойда мог хорошенько все разглядеть. Непривычно яркий свет резал глаза. По центру залы, в очаге, пылал целый березовый ствол с обрубленными сучьями. Рядом со статуей Фрейра нашлось место и веселому Бальдру, и Хранительнице очага, и еще двоим, незнакомым Дагу, асам.
Первый рог хозяин поднял за гостей. Это было не совсем правильно, все это поняли, и Даг – в том числе. Первый тост полагалось поднять за богов, или за конунга, или за что-нибудь еще в таком духе. Но Хьялти давал понять, что здорово обижен немилостью высших сил, а Харальда Серая Шкура он воспевать не собирается!
В ответном слове Пиркке пожелала всем скорейшего возвращения рыбы, дичи и весны. Хозяйка усадьбы не соврала – пива хватило далеко не всем, зато браги наварили вдоволь. Здешняя брага имела противный вкус и запах, Даг от нее сразу отказался.
– Варят всякую дрянь, – икнула Юкса. – Зерна нет, корней сладких нет, вот и варят из лесной гнили.
Гочти жадно набросились на еду. По древнему обычаю, лосятину запекли на камнях, в специально вырытой яме. Получилось очень вкусно, хотя готовилось долго и неудобно. Челюсти гостей молотили лихорадочно, жирные руки рвали мясо на куски, тощие дети клянчили добавку. Пиркке в парадном одеянии, в шести рядах бус, в змеиных и мышиных черепах, восседала на гостевом кресле. Хозяин усадьбы расположился напротив.