Коготь берсерка
Шрифт:
– Ой, мальчик, скоро большой праздник, – прошамкала по пути пьяная Пиркке. – Ты слышишь его?
– Я слышу, как что-то звенит, – Даг задумался, подыскивая слова. Колдунья с волнением наблюдала за ним. – Что-то звенит и приближается, точно великан дышит на сосульки, и они тают разом.
У статуи громовика Пиркке вывалилась из повозки, долго сидела на земле и гладила подбежавших полудиких кошек.
– Я так и знала, что ты слышишь, – удовлетворенно кивнула колдунья. Дагу показалось, что она вовсе не такая пьяная,
– Теперь ты покажешь мне отца? – напомнил Даг. – Ты ведь обманула меня? Я не подменыш? Меня никогда не подкидывали подземные карлики?
– Лучше не зли меня, – отводя глаза, пробурчала вельва. – Ладно уж... ик!.. Сегодня ты заслужил. Если тебе так хочется потерять мозг, я сварю тебе снадобье...
– Я хочу видеть... – запекшимися губами прошептал Северянин. – Покажи мне... я хочу увидеть своего отца.
– Что ты тогда видел? Что? – жадно склонилась к нему вельва. Тень от ее крючковатого бородавчатого носа скакала по стене чума.
– Я... там был Говоритель... он сказал... Не помню. Покажи мне еще.
– Этот напиток нельзя пить так часто, – поджала губы колдунья. – Он дает глаза, но забирает мозги из твоей головы. Можно остаться... ик!.. совсем без мозгов.
– Я хочу... прошу тебя. Там мой отец. Он великий викинг. Он предводитель. Он поверил... Ему сказали, чтобы бросить в море...
– Вот как, – задумалась вельва. – Я тоже кое-что видела. Хорошо, если я дам тебе еще снадобья, ты пообещай мне, что... ик!
Горячий отвар обжег горло. Дага еще мутило от недожаренного горького мяса, и после такого напитка он едва не вернул праздничный ужин на землю.
В полусне он слышал, как откуда-то прибежала запыхавшаяся Нелюба. И затараторила по-фински.
Пиркке встряхивала кожаным бубном, бормотала над Дагом слова мелкие, округлые, как речные голыши. На толстой нитке вертелись сушеные мышата.
– Что? Что случилось? – кое-что из речи служанки Северянин разобрал.
– Злые люди объявились на берегу.
– Норвежцы, – скрипнула зубами вельва. – Они говорят дома, что идут в викинг на далекого врага. На юг, туда, где много вина, золота и женщин. Так поступают мужчины, когда им нечего есть или не с кем делать детей. Но это не мужчины. Это подлые лисы. Они говорят, что идут воевать далеко на юг, а сами поворачивают корабли по северному пути. Они нападают на слабых.
– Им мало той дани, которую собирают саамы для ярла, – всхлипнула Юкса.
Но Даг не слышал ее плача. Словно листок, влекомый ветром времени, мальчик улетал в дымную ревущую воронку... туда, где трелли...
Глава двадцать вторая
В которой тул читает по костям младенцев, а конунгу Токи приходится принять крайне неприятное решение
...Трелли
Слепой толстый тул как раз вытаскивал печень из трепещущего овечьего брюха. Он бегло ее ощупал и положил на прямоугольную бронзовую пластину, испещренную узорами. Каждый из десятков узоров изображал тот или иной вариант строения печени. Овца дергалась на полу, запрокинув голову. Другой оракул, тоже жирный и лысый, вынимал внутренности из громадной летучей мыши. Мышь подвесили на крюках, растянув в стороны крылья. Третий тул, безногая бородатая женщина, занималась самой ответственной работой. Она гадала на костях мертвецов. Перед ее грязной циновкой стоял открытый гроб, выдолбленный из мягкого вулканического камня. В гробу валялись кости двух младенцев, погибших когда-то от оспы.
– Добрых снов великим тулам, – Торгейр отвесил короткий поклон.
– И тебе добрых снов, – ухмыльнулся предсказатель. С его голых рук ручьями стекала кровь. – Ага, сегодня ты испуган? Лучше бы сам конунг испугался! Вы сделали, как я советовал?
– Он не желает и слушать, что мальчика надо утопить, – развел руками Говоритель закона. – Конунг сказал, что признал его сыном!
– Это очень плохо, – прошепелявила бородатая женщина. – Ты передал конунгу волю богов?
– Все, что я здесь слышу, я запоминаю, записываю и передаю конунгу, – заученно ответил старик. – Но я не жрец. Моя работа – помнить и толковать законы, составленные предками, а не богами...
– Тогда зачем ты ходишь к нам? – оскалился тул. – Зачем ищешь нашей помощи, если у тебя есть закон?
– Нет такого закона, чтобы убить его ребенка.
– Я не уверена, что все следует передавать конунгу, – неожиданно заявила третий оракул. – Останься с нами наедине, Говоритель.
– Да, останься с нами один, – приказал толстяк.
– Ждите наверху. – Старик повелительно махнул своим спутникам.
– Храни нас Один, что еще случилось? – спросил он, когда шерстяной полог опустился.
– Мы провели шесть гаданий, а не четыре, как прежде. – Безногая женщина взяла из крошечной гробницы детскую черепушку. – Мы встречались и расходились. Мы возносили жертвы Одину и Ньяду. Этот ребенок станет великим воином.
– Этого следовало ожидать, – осторожно заметил Говоритель закона. – Сын великого конунга не может стать иным.