Коготь Химеры
Шрифт:
Королевский дворец-райком снаружи, конечно, глаз не радовал, но внутри поражал пышным вычурным благолепием. Лепниной, точнее говоря. Золото, золото, золото… Благородный металл терял здесь, в безыскусном и многократном своем повторении, благородство и докучливо мозолил глаз. Длинный ворс персидских ковров, текстура красного и черного дерева, старинная бронза светильников, красный мрамор… Густой, аляповатый и безвкусный замес. И застыли в карауле у портала королевские гвардейцы в невероятных мундирах наполеоновских времен. И прогнулась услужливо дворцовая челядь в смокингах.
Ослепленный и подавленный, Док даже испуганно
– Кавалер Королевской Звезды Черного Леопарда, капитан первого ранга Максим Трофимович Денисов к его величеству президенту Родни Суарешу. Доложить немедленно! – И добавил тихо на русском: – Ублюдки гребаные, мать вашу так…
Ждать пришлось недолго – минут через пять грандиозные, конечно же, густо позолоченные двери в тронный зал распахнулись и четыре мажордома склонились в пригласительном подобострастном ожидании.
Его величество президент Родни Суареш особо не впечатлил Дока. Здоровенный негр, как и все аборигены, «на одно лицо», лет семидесяти, щедро увешанный висюльками, лентами и аксельбантами – в их количестве он даже превосходил Денисова. Умные «ленинские» глаза с легким прищуром – вставные линзы все же не избавляли от привычки щуриться. Но ее величество королева, президентша, не то чтобы изумила Дока, скорее умилила. Женщин подобной толщины и совершенно немыслимого, чисто африканского телосложения ему еще не приходилось видеть. Отнюдь не бочкообразная, нет. У Дока в голове почему-то всплыл чисто математический термин – «амбивалентная». Грандиозный, высоко посаженный зад королевы выдавался далеко назад. А тяжеленная обвислая грудь – далеко вперед. Абсолютный полный круг лица и… неожиданно добрая и открытая улыбка.
Дед, преодолев строгим парадным шагом половину тронного зала, замер статуей в торжественном, полном достоинства поклоне. Король-президент осклабился ласково во всю ширь искусственной челюсти и без малейшего акцента на чистом рязанском произнес:
– Ты, старый валенок, все еще топчешь землю, кирзовая каша тебе в глотку! Когда уже загнешься, пень трухлявый?
Дед, не поднимая головы, внушительно, ясно, бархатным баритоном нежно вопросил:
– Род, а в дыню не хочешь, хрен моржовый?
После такого сугубо протокольного королевского приветствия высокие особы бросились друг другу в объятия и троекратно, совершенно искренне и чувственно, облобызались взасос. Потом еще потерлись носами. Затем Дед припал на колено и почтительно облобызал ручку королевы. Та ласково пристукнула его по макушке сложенным японским веером и кокетливо, но тоже без малейшего акцента укорила:
– Макс, сукин сын, ты где шлялся столько лет? Совсем забыл старых друзей. Не спился окончательно, надеюсь? Неужели так и не женился?
– Ну что ты, Юленька, я никогда не сопьюсь, не дождетесь. Да, так и не женился. Но ты же знаешь – преданно и безответно люблю тебя одну. А то, что давно не появлялся, сознаюсь честно: виноват, я – свинья!
Он поднялся с колена и махнул рукой в сторону Дока.
– Вот, смею рекомендовать: мой друг и ученик Сергей Крыленко. На Украине очень влиятельный человек. И хлопец хороший – наш хлопец. НАШЕГО КРУГА человек. Если честно, я здесь представляю его интересы. Но о делах позже. Да, Серега, чтоб было понятно, объясняю: мы с его величеством учились на
Королева хлопнула в ладоши и звонко выкрикнула:
– Петя, Жан, ну где вы там? Дядя Максим приехал!
«Шизокрылые орлы» представляли собой двух здоровенных, под стать папаше, но уже изрядно обрюзгших негритосов средних лет. Конечно же, в вычурных мундирах и, конечно же, с головы до ног увешанные блестящими регалиями. Они одновременно выдвинулись откуда-то из боковых дверей и одновременно осклабились. Вот в улыбке, открытой и искренней, они больше походили на мать.
Дед крепко обнял каждого за плечи и по-отечески чмокнул в нос, выдавая по ходу комментарии и напутствия:
– Вот этот оболтус – Жан, военный министр. Еще не подсидел папашку? Гляди, не балуй – голову оторву. А этот жлоб – Петя, начальник генерального штаба. Мафия, откровенно говоря. Но! Династия! Что-то ты, Петруха, больно жирный стал. Перекормила мать младшенького… Куда это годится? Наш брат военный должен поддерживать хорошую спортивную форму.
Закончив обмен любезностями, Денисов полюбовался полным составом семейства и огорченно крякнул:
– Блин, чуть не забыл… – Он развернулся и гаркнул в отворенный дверной проем: – Где вы там, уроды?! Подарки несите!
В тронный зал на полусогнутых ногах вползла четверка пепельно-серых от страха негров из обслуги отеля с коробками в руках и окаменела на пороге.
– Ну вот, другое дело, – удовлетворенно крякнул Дед и начал процесс дарения. – Это, ваше величество, вам. Твои любимые кубинские сигары эксклюзивной работы мастера Хуго Домингеса. Честно говоря, запарился, пока достал. Дефицит, понимаешь ли. Юлечка, это тебе. Бриллиантами тебя не удивишь, а потому серебро, как ты любишь. Но! Ручная работа! Таких сережек нигде, кроме России, не достанешь. А вот такую штуку ты нигде не найдешь! Это вам в спальню! – Он вынул из кармана мундира «лампочку», выложил на широкую ладонь, зачем-то дунул на нее, затем поднял над головой, опустил ладонь – «лампочка» осталась висеть в воздухе, искрясь и переливаясь нежно-голубым светом.
Королева ахнула испуганно. Более сдержанный супруг от изумления только выкатил глаза и крякнул:
– Где взял?
– Где взял, где взял… – пробормотал Дед, – купил. Это, если честно, вам подарок от него. – И он кивнул в сторону Дока.
– Отец, это называется «артефакт», – подал голос Жан. – Я видел такой на приеме у президента Франции.
– Умница, – одобрил Денисов. – Это действительно артефакт. Очень редкая и дорогая штука. Для него не нужны батарейки, аккумуляторы, провода и прочая хрень. Где его повесишь, там и останется висеть. И гореть будет вечно. И вот тебе, умник, подарочек от меня. – Он отцепил от пояса кортик и протянул его военному министру. – В твою коллекцию. У тебя, знаю, есть два кортика, но этот – особый. Их изготовили по специальному заказу в тысяча девятьсот пятьдесят первом году. Всего пятьдесят образцов для высшего командного состава ВМФ Советского Союза. Вручали только каперангам и адмиралам за особые заслуги. На, держи…