Коготь Химеры
Шрифт:
– Спасибо, дядя Макс. – Жан бережно принял подарок, и по тому, как загорелись его глаза, Док безошибочно понял: Дед, впрочем, как и всегда, угадал и попал в самую точку.
– Ну а это тебе, Петруха. – Денисов забрал из дрожащих рук служки большую коробку красного дерева и протянул ее начальнику Генерального штаба. – Даже не спрашивай, сколько баксов я выложил за ящик этого элитного ирландского пойла. Только замечу: в прошлом году они сварили вискаря только на триста бутылок. Почему? Не знаю. Но цену запросили за этот сраный скотч запредельную. Пей, младенец, на здоровье, только умеренно.
– Так, мальчики, все за стол, за стол!!! – Королева трижды хлопнула в ладоши и подарила Доку, именно Доку, а не Деду, великолепную улыбку –
Распахнулась, словно по мановению волшебной палочки, одна из многочисленных боковых дверей. В ее проеме, в глубине грандиозного зала, во всем великолепии предстал бесконечный, теряющийся где-то за горизонтом стол. Накрытый во всю свою необозримую длину цельной белоснежной скатертью, он, однако, от яств не ломился. Зато предметов сервировки перед каждым прибором стояло и лежало более чем достаточно. Док потерялся сразу и почувствовал себя, словно перед первым заходом в Зону. Пять вилок разной формы, три разнокалиберных ложки, пять ножей, пять разноцветных фужеров, три рюмки. Для чего и почему – одному Аллаху-распорядителю известно. Дед! Спасибо всемогущему и всезнающему учителю! Он мазнул по физиономии Дока взглядом, все сразу понял, улыбнулся, дружески обнял за плечи.
– Не робей, Серега, и привыкай. Сразу, для общей информации. Напиток, уместный к поданному блюду, тебе подскажет и порекомендует метрдотель. Виночерпий – по-нашему, старинному. Официанты сами нальют тебе выбранное пойло в нужный фужер или рюмку. С этим разобрались. Что до вилок, ложек и прочей хренотени, я подскажу. Но ты сразу на глазок прикинь, чем бы тебе наиболее удобно было разгребать предложенную жратву. И, поверь мне, не ошибешься. То же касается ножей. Блюда за таким столом предлагают попеременно. И по выбору положат именно в ту тарелку, какую требует этикет. Если блюдо не понравилось, выложи на тарелку скрещенные нож и вилку. Тарелку немедленно уберут.
Да! Любое мясное яство предлагают уже с положенным гарниром, соусом и салатом. Трескать жареный батат из одной тарелки, цеплять куски филе из хвоста крокодила с другой и заедать маринованными брокколи с третьей – дурной тон. Да и не получится при подобном раскладе и способе подачи блюд. В принципе, все. Но для дальнейшего твоего развития скажу: «шведский» стол – тоже один из принятых в высшем обществе методов столования. И не думай, что там все просто. Только для того, чтобы безукоризненно грамотно застелить скатерти на этом столе, а их там несколько, специалисты тратят три часа. А на сервировку уходит пять часов. И там тебе никто не подскажет, что брать, чем есть и из чего пить. А гребаные эстеты из высшей тусовки наблюдают за каждым твоим шагом и потом, если ты допустил малейший промах, начинают ныть за твоей спиной: «Он человек не нашего круга! Где шарман, бонтон и политес?» Я, положим, на таких мудаков хрен ложил, но обидно. А потому учти: взялся за гуж, выперся на вершину Олимпа – учись и веди себя соответственно. Тем более что наука-то понтовая. Много ума не нужно, чтобы ее освоить.
Все это он непринужденно и тихо умудрился высказать Доку всего за полминуты, пока королевская чета обустраивалась за столом. Дождавшись, когда сюзерены умостились, Денисов и сам с достоинством уселся на предупредительно выдвинутый перед его задницей стул и заложил за ворот безукоризненно белоснежную и накрахмаленную до деревянной плотности салфетку. И все пошло точно так, как предсказал и обозначил Дед, – Док, впрочем, в этом уже не сомневался.
И услужливый метрдотель с французским прононсом крутился вокруг, интимно склонялся к уху и ласковым шепотом предлагал напитки. И вертелись неуловимыми тенями ловкие официанты. И все получалось, и все было необыкновенно вкусно и уместно. Черепаховый суп, ароматный и обжигающе горячий. Освежающие салаты. Мясо как минимум десяти сортов в любом виде – от отбивного до фрикасе, с самыми неимоверными и экзотическими гарнирами и подливками. Рыбные
Честно говоря, Док даже не подозревал о существовании тех блюд, что подавались на королевский стол. Да что там! Идентифицировать ему удалось только телячий ростбиф с кровью. Спасибо, Дед перед каждой переменой блюд слегка наклонялся в его сторону и шепотом, почти не открывая рта, выдавал короткий, но емкий комментарий:
– Салат «Пиккадили», Англия, почти что наша «селедка под шубой»… Хорош под родную водочку… О! Отбивная «по-милански». Бери к ней вот этот соус «беарнез». Чесноком немного будет разить, но его запах потом перебьют другие приправы… Опа! Мозги, запеченные «по-парижски». Рекомендую, только черпай их во-он той маленькой ложечкой с длинной ручкой… Бифштекс «Провансаль» – мне лично не нравится… Так! Для лобстера бери вон ту большую вилку и вон тот широкий нож. Следи внимательно – я буду орудовать, а ты делай, как я. Ага… Эти японские суши-роллы берут руками. Тебе сразу же подадут миску с дольками лимона и полотенце. Лимон – в качестве мыла. О! Ну, это чисто местное. Пресловутое филе из хвоста крокодила под белым португальским соусом. Очень вкусно… Вот… дошли и до десерта.
Док к концу обеда расслабился и почувствовал себя так, словно находился в надежном схроне во время выброса. Даже включился во всеобщий веселый разговор обо всем и ни о чем. Балагурил, отпускал комплименты королеве, даже безобидно подтрунивал над местными порядками и обычаями, – но в допустимых этикетом пределах. Однако кто и когда установил правила этого этикета? Король-президент наконец выдернул из-за ворота салфетку, промокнул пухлые, вывернутые наружу, как у любого негра, губы.
«Вот только не у каждого негритоса они такие сальные, эти губы, – саркастично отметил про себя Док. – Да, зажрались их величества. Их бы на месячишко в Зону, да банку консервов раз в сутки с сухарем. И то роскошь. Местная босота, небось, тухлятиной питается, да и то, если повезет».
Президент Суареш бросил скомканную салфетку на стол, поднялся, тяжело отдуваясь. Тут Док его понимал – сам натрескался до одышки.
– Что ж, сеньоры, прошу всех в мой бирюзовый кабинет. Рюмка французского коньяка, чашка арабского кофе, кубинская сигара – все, что нужно нам, мужчинам, и для задушевной беседы, и для… расслабухи.
«Да он еще и философ! – хохотнул Док. – Только сауну забыл и голых телок – для… расслабухи».
Бирюзовый кабинет короля, как и все кулуары, скромностью не отличался. Наоборот, все та же помпезность, шик, блеск и красота. Своеобразная красота – в чисто туземном вкусе. И лишь картина Рембрандта на стене кощунственным диссонансом выпадала из стандарта.
– Копия? – шепотом осведомился Док у Денисова.
– Обижаешь, – шмыгнув носом, ответил тот. – Конечно, подлинник.
Все чинно расселись вокруг низкого, «журнального», как говорили в Совдепии, столика, вырубленного из цельного куска горного хрусталя. Пять кресел, мягких глубоких «ракушек», обтянутых крокодиловой кожей, – ровно по количеству мужчин. На столе – коробка кубинских сигар. Мастера Хуго Домингеса, естественно. Платиновые сигарные ножницы. Благородно, достойно, по-королевски. Родни Суареш раскурил сигару, затянулся, как полагается, вполовину затяжки, блаженно прикрыл глаза.
Пузатые коньячные бокалы, бутылка коньяка «Хеннесси», поднос с кофейником и крохотными чашечками материализовались на столешнице, словно по мановению волшебной палочки. Вышколенная королевская прислуга работала безукоризненно. Субстанция, распыленная в бескрайных просторах космоса, организовалась на мгновение в плотную материальную структуру и снова растворилась в беспредельных глубинах и вышинах.
– Ну, колись, старый авантюрист. Тебя, похоже, только могила успокоит, – откровенно любуясь старым другом, после третьей сигарной затяжки выдохнул Суареш. – Что задумал в этот раз?