Коготь и Кровь
Шрифт:
Часть 2 Сердце и коготь. Глава 19
Тяжелый стол из черного дерева с канделябрами на четыре свечи по краям. Массивное кресло, обитое черной кожей, два светлых кресла поменьше для посетителей с другой стороны стола. За черным креслом стеллажи с папками, книгами и бумагами. Длинный диван перед камином у дальней стены. Ковер с причудливым рисунком закрывает камень пола. Тяжелые светлые портьеры сейчас откинуты, из высокого окна льется хмурый зимний свет.
Как часто Ксантар заходил в кабинет отца по его зову. И вот он пришел сюда по собственной воле, впервые за прошедшие со смерти князя месяцы. Он очень боялся, что станет хозяином
Ксантар поднялся и подошел к окну. Пальцы напряженно вцепились в подоконник. Синий взгляд впился в дорогу через Бескрайний лес в надежде, что вот сейчас на ней появится Ксайрон, его точная копия. Впрочем, уже не такая уж и точная – наверняка прическа другая, да и шрама нет… Ксан коснулся старой отметины под левым глазом. Ей он обязан Тассару, теперь уже князю Тассару. Глупая получилась драка, как и все прежние еще с университета. Но ту историю сейчас вспоминать не хотелось. Боль от потери отца смешивалась с надеждой на возвращение брата, вот и прыгали сумбурно мысли от одного воспоминания к другому. Потому и стоял он у окна и смотрел на дорогу, как почти каждый день смотрел со стены замка.
Но что же ему делать? Просто ждать? Когда матушка сообщила о смерти отца, Ксан уехал из замка, сбежал, чтобы его тут же не усадили на еще не остывший трон. Не из страха, просто тянул время. Он понимал мать: без отца она жить не хотела и не могла, но ее держал долг, она собиралась его выполнить, чтобы уйти свободной. А еще маленькие дочери. И если пятнадцатилетняя Тириана сохранит память о матери, то у маленькой Мералии не останется ничего, разве что смутный образ.В то же время матушка по-прежнему надеялась на возвращение Ксая, а Ксан подогревал в ней надежду.
Пять месяцев назад профессор Рувин с дочерью отправились на поиски Ксая. Когда он узнал об этом, едва не ушел из замка. Опять. Чтобы догнать и присоединиться к поискам. Если бы не обязанности княжича... Но навязанный долг велел остаться и отбиваться от всяких наивных идиотов, что надеялись занять место князя, почему-то считая его самого достаточно слабым. Уже шестеро вызывали его на поединок – один на чистом упрямстве ушел сам, другого вынесли на носилках, про остальных и вспоминать не хотелось. Что-то не так с этими кандидатами, переключилась мысль в очередной раз. Прав Вестан – его словно прощупывают, а сегодня еще один бой. Нужно быть осторожнее.
Краем сознания Ксантар отметил чей-то взгляд на спине. А он и не заметил, как кто-то вошел. Нападения он не опасался. Не здесь и не сейчас. Покушение требует тщательного планирования места и времени. Он же забрел сюда спонтанно.
Непрошенный гость приближался. Ксан незаметно сжал рукоять кинжала. На всякий случай.
– Ага, вот ты
Княжич выдохнул и расслабился, но не повернулся и не обнял.
– Аэрона, ты что тут делаешь? – вопрос он задал мягко, но с легким укором.
– Как что, соскучилась по тебе, – мягкие губы коснулись шеи.
Раздражает… Ксантар скрипнул зубами. Он испытывал странные чувства по отношению к этой девушке. С ней было хорошо… в постели. Несколько раз она оказалась полезна во внутренних делах княжества, да и бойцом показала себя хорошим во время охоты на выходцев из разломов, пусть и никаким охотником. Но вот если липла, как сейчас, вызывала лишь неприятие.
– А ты решил примерить кабинет, наконец? – добавила Аэрона нежным бархатным голосом.
– Нет, просто попрощаться с отцом. Один, – намекнул Ксан, так и не отреагировав на нежности.
– Попрощаться и стать князем? – с пониманием уточнила она.
– Нет. Просто попрощаться, Аэрона, – княжич повернулся к любовнице лицом. – Я уже устал повторять, что не мне садиться на трон.
– Но кому еще? Твой брат не вернется, ты сам говорил, что не чувствуешь его. Откуда тогда такая уверенность? – в который раз недоумевала она.
И вызывала еще большую волну раздражения, а с ним и ощущение бега по кругу, бесцельного и беспощадного. Эту тему под тем или иным предлогом с разными аргументами Рона заводила далеко не первый раз. И с чего такая настойчивость? Тем более она знала, что княгиней Фаронар не станет, не с ее возможностями.
– Он обещал, Аэрона, я верю ему – предсказатели не ошибаются, – тем не менее терпеливо ответил Ксантар.
– Но ведь предсказания иногда делают именно для того, чтобы они не сбылись, – мягко заметила она, так разговаривают с больными или детьми. – Не ходи на речку иначе утонешь, например.
– Не тот случай, – упрямо качнул головой княжич. – Гораздо чаще предсказания делают именно для того, чтобы они сбылись – если хочешь, чтобы так было, сделай так-то. И Ксайрон сказал, что вернется. Без всяких «если».
– Но ты же не чувствуешь его, его астральный шкаф исчез, даже княгиня признала его мертвым…
Ксан молчал. Аэрона говорила правду: в том месте души, где когда-то жило тепло Ксая, уже многие годы царила пустота. Ее не могли заполнить ни женщины, ни работа, ни алкоголь. Про астральный шкаф тоже верно, но вот матушка… О ней княжич говорить не хотел никому, даже Аэроне, которой и доверял не особенно сильно, слишком уж все гладко с ней шло с самого момента знакомства, как по писанному. Матушка не смирилась. Она ждала сына с неугасимой надеждой, как и в первые дни после его исчезновения, только перестала говорить об этом постоянно. О Ксайроне вообще старались не говорить даже в кругу семьи – болезненная тема, но продолжали ждать, хотя все факты говорили, что надежды нет. И все же сын есть сын, а близнец остается близнецом – слишком сильна любовь, чтобы смириться с потерей. И все же за пределами семьи никто не знал об ожидании, а потому удивлялись причинам промедления с церемонией венчания наследника.
– Это ничего не значит, Рона, я буду ждать до последнего, в запасе еще достаточно времени, – как можно спокойнее сказал Ксантар.
Прежде он отшучивался и менял тему, но теперь устал, раздражался и едва сдерживался, чтобы не наорать и выставить за дверь. Нельзя, нужно соответствовать статусу.
– А теперь я хочу побыть один. Нужно подготовиться к арене.
– Я жду тебя в нашей комнате, – Аэрона недовольно поджала губы, опустила руки с его груди и вышла, подчеркнуто тихо закрыв за собой дверь.