Коготь и Кровь
Шрифт:
Он проснулся, но по давней привычке не вздрогнул и не открыл глаз – лежал, слушал, ждал. Он в теплом помещении, на чем-то жестком, без обуви, без куртки и даже рубашки, но в штанах – уже плюс – укрыт одеялом или пледом, грудь что-то стягивает, жажда не ощущается. И главное, шею ничто не сковывает. Но он не один, рядом кто-то сопит… недовольно так сопит. На левой руке наруч, но стягивает как-то не так. И все же опасности не ощущается. Но что же произошло?
«Пока не откроешь глаза, не узнаешь,» – раздался в голове спокойный голос.
«Ты
«Не мешал тебе изучать обстановку.»
Рони только вздохнул и сел, открыв глаза…
– Ай! – вырвался невольный возглас одновременно Ксая и Рони.
От резкого движения грудь буквально взорвалась неожиданной болью. Они опустили глаза и увидели бинт, пропитанный кровью и лекарством желтоватого цвета. После секундного ступора с немыми вопросами о том, кто и почему, и как после такого удара вообще можно выжить, взгляд переместился на руку. Ее сковывал не наруч с когтем, а антимагический наручник. Пришлось пережидать, пока боль уляжется, и только после этого рассматривать его. Интересовало только одно – руна, она скажет, к кому они попали в руки.
– Эльери, – выдохнул Ксай.
В уголках глаз и в носу защипало. Неужели… он дошел, он нашел и остался жив. Только почему он скован? И где он… они? Эти же вопросы терзали и Рони. Двигаться приходилось осторожно, потому и голову он поднял очень плавно и медленно.
«Эй, ты тут только сопли не разводи, угу,» – проворчал кэтас. Да, он радовался, что остался жив, но не понимал причину и тем более не разделял столь трогательной реакции Ксая.
«Я… нет, не буду. У нас получилось!»
«Да-да, а теперь верни контроль, – продолжил мрачно ворчать Рони. – Мы пленники, а это моя зона ответственности.»
«Хорошо, но когда кто-то из них придет, говорить буду я,» – предупредил Ксай.
Рони согласно угукнул и начал осматриваться.
Он сидел на койке у стены, справа взгляд упирался в еще одну стену без окон, такую же белую и безличную, слева и прямо металлическая решетка образовывала клетку примерно три на четыре метра. За ней помещение продолжалось. В полумраке впереди различался стол и шкаф, темнел прямоугольник двери в дальнем углу. За решеткой слева угадывалась еще одна камера с койкой и кем-то на ней. Слабый свет лился из окошка под потолком. И все же опасности кэтас не ощущал, что странно. Впрочем, сопротивления он все равно оказать не сможет из-за раны. Кто ж его так?
Последнее, что он помнил, это несколько ударов когтем, слабые всплески чужой жизненной энергии и крики ужаса. Бродяги почти не сопротивлялись, трезвые пытались убежать, остальные просто умирали. Рони не помнил, что произошло дальше, выбрался ли он из здания или эльери нашли его внутри. И как они его нашли, если давно оставили то место? Что же, явятся – расскажут. Если не убили сразу, уже и не станут. О том, что его ждет, он не думал, еще будет время.
«Итак, цокольный этаж и сосед, – подвел итог Рони и посмотрел на дверь в решетке. – Замка не видно.»
«Замок
«Магический? Так если сейчас обернемся и снимем, то и дверь откроем,» – оживился Рони и снова зашипел от боли.
«И далеко ты собрался в таком состоянии? К тому же на наручнике датчик – он подаст сигнал в случае освобождения.»
Сосед тем временем завозился и сел. Его враждебный взгляд удивил обоих. В полумраке различались всклокоченные светлые волосы, круглое лицо и тонкая линия напряженно сжатых губ.
– Привет, – осторожно начал разговор Ксай. – Где мы и почему в камере? – заговорил он на языке эльери.
– Не говори со мной, ничтожество! Предатель… убийца… – с ненавистью выплевывал оскорбления мужчина.
– Хмм… – только и протянул Ксай, но продолжать не стал.
«Что же мы натворили?» – недоуменно пробормотал он мысленно.
«А ты не понял? – искренне удивился Рони. – Мы… ладно, я… Я воспользовался когтем по назначению. Вероятно, ударом в грудь меня останавливали,» – без тени сожаления озвучил он нехитрые выводы.
«И ты так спокойно говоришь, что убил кучу народа?!» – ужаснулся Ксай.
«Я даже не буду напоминать, что это бездомные опустившиеся бродяги, которых некоторые и за людей не считают, – поморщился кэтас. – Ксай, у нас не было выбора – мы потеряли контроль от жажды. Тут можно сожалеть, можно рвать на себе волосы сколько угодно, но я даже не помню, что произошло.»
«Ты оттолкнул меня – это последнее, что я помню.»
«Верно. С твоей щепетильностью, если бы ты помнил хотя бы первых жертв, сейчас себя бы с землей ел, вот этот каменный пол грыз,» – невозмутимо заметил Рони.
«Но я же все равно знаю, что случилось,» – потрясенно прошептал Ксай.
«Знать и помнить – разные вещи. Тебе ли не знать.»
– Почему ты вообще выжил?! – прервал их сосед истерично, видимо, наболело. – Как ты выжил?! Зачем…
Последний вопрос он не успел закончить, осекся, когда дверь открылась и вошли двое, мужчина и женщина. Женщина коснулась стены и помещение наполнилось теплым светом от лампы под потолком.
– Профессор Рувин?! – вырвалось у Ксая, он попытался встать, но тут же схватился за грудь со стоном, на глазах выступили слезы то ли боли, то ли счастья встречи. Теперь он смотрел только на своего преподавателя.
– Ксайрон… неужели нашел… – профессор подошел к решетке и сжал прутья, жадно вглядываясь в лицо бывшего ученика. – Откройте, – попросил он женщину.
– При всем уважении, профессор, – осторожно начала она. – Мы уже говорили на эту тему. Я не имею права. Кем бы он ни был прежде, сейчас он кэтас. Мы ждем охотников для определения дальнейших действий.
– Охотников. Вы серьезно, – в голосе профессора Рувина звучал неприкрытый сарказм. – А я кто?
– Вы преподаватель… – удивленно воскликнула Естина, но тут же осеклась и вытянулась. – Да, вы из Дома Фаронар, но вы не действующий охотник, при всем уважении.