Коготь и Кровь
Шрифт:
Дядя не ошибся. Нападения агатаров и демонов через разрывы завесы участились в разы, зато драконы перестали появляться. Другие Дома действительно сократили общение. Да еще и дальние родичи активизировались и раз в месяц кто-то обязательно бросал Ксану вызов, оспаривая его право на княжеский венец. Так что он проводил дни в попытках успеть везде. И не только дни.
Как-то поздним вечером они с Аэроной собирались спать, уже приняли ванну и легли в постель. День выдался тяжелый – сначала решение вопроса одного из графов, в чем здорово помогла Аэрона, а после битва на арене с очередным троюродным
– Разрыв завесы! – раздался приглушенный голос из-за двери в перерывах между стуком то ли кулаком, то ли сапогом. – В Медвежьем доле!
– Нет, – простонал Ксантар и перевернулся на спину. – Да иду я, иду! Ты со мной?
– С тобой, куда ж мне деваться, – вздохнула Аэрона, поцеловала его в плечо и слезла с кровати.
Они быстро оделись и уже через десять минут выезжали из ворот замка. Цокот копыт полутора десятков лошадей эхом разнесся по улицам спящего уже города и растворился в полях.
До Медвежьего дола, большой деревни на краю Бескрайнего леса, добрались быстро, всего за час, но все равно не успели – два крайних дома тушили водяные волшебники, солдаты гарнизона стояли в охранении.
– Атаку мы отбили, ваша светлость, – доложил командир. – Их было около сотни, демоны ушли в Бездну, агатары скрылись в лесу. Около двух десятков.
– Сколько уничтожено и кто из агатаров? – уточнил Ксан.
– Половину мы положили, остальные побежали. Эти двадцать сразу в лес побежали, даже не участвовали в набеге. Кошки, кажется. А драться остались Волки.
– Понятно. Наши потери? – перешел к самому больному княжич.
– Тринадцать убитых, двадцать девять с ранами разной тяжести, – произнес командир, опытный воин, судя по всему. Эта новость далась ему нелегко – никакой опыт не позволит привыкнуть сообщать о потерянных жизнях спокойно и беспристрастно.
– Спасибо за службу, – Ксантар помнил слова брата о том, что хороший правитель знает имена если не всех солдат, то их командиров точно, но все равно не смог вспомнить имени собеседника. – В лес мы пойдем сами.
Он подозвал к себе тех, к кому присматривался, чтобы принять в стаю в том случае, если Ксайрон так и не вернется и придется принимать венец самому. Тринадцать охотников и Аэрона подошли в ожидании приказа. Почти всех их порекомендовал отец, но выбор все равно оставался за Ксаном. Нет, Аэрона не войдет в стаю и тем более не сядет на трон вместе с ним, хоть и надеется на это, кажется, но знать ей об этом сейчас не обязательно.
– Ищем Кошек, большой хирд. Пришли создавать базу, – коротко сообщил он. – За час могли уйти далеко, сами понимаете. Начинаем поиск.
– Сейчас снег как раз лег. Если заметали следы, то замедлились, если нет, то найдем быстро, – предположил Лефар. Один из тех, на кого указал отец – сильный Оракул, тот, кто отвечает за анализ информации в стае – пока он не давал повода усомниться в себе.
– Они знали, куда шли, наверняка подготовились, – не согласилась с ним Исарель, многообещающий Фантом, специалист по маскировке и разведке.
Она постоянно цеплялась к Лефару, постоянно с ним спорила и не соглашалась, а он не всегда отмалчивался. Иногда интересно было наблюдать за их перепалками, но не
– Меньше слов. Погнали, – прервал спор Ксантар и первым протянул руки к лесу, начал читать «Поиск злого умысла».
Это заклинание действовало час и позволяло почувствовать противников в радиусе полукилометра. Одно из базовых заклинаний охотников. Аэрона так и не смогла освоить его. Когда заклинание сработало, все отправились в заснеженный лес. Рона шла с Ксаном, готовая атаковать или защищаться.
Глава 4
Горькая усмешка скривила губы. Наивный самоуверенный глупец, как он мог тогда хотя бы предположить, что фокус удастся? Да, Ксай сохранил себя, только не видел ничего, потому что уснул слишком глубоким сном, настолько глубоким, что та новая личность жила и развивалась без его участия. Знал ли тот другой вообще о его существовании где-то там, в подвале сознания? Только чьего сознания, все еще Ксая или новой личности?
Но если все так, то спать бы ему до конца дней, пронеслась новая мысль. Значит, его кто-то разбудил извне! Кто-то, кто смог заметить люк под лестницей. Но кто, та самая Ингрид? Если да, то почему сейчас? Нет смысла гадать, лучше дождаться того, кто его раздел и уложил здесь. А где это здесь, кстати? До сих пор Ксай так и не осмотрелся, увлеченный воспоминаниями.
Большая, слегка затемненная спальня. Воздух наполнен едва заметным, очень тонким ароматом цитруса. По окнам за плотными бордовыми с золотым узором занавесками монотонно стучит дождь. Вдоль стен расставлена мебель – шкафы, комоды, туалетный столик, зеркало в полный рост. Все из красного дерева, легкое и резное. Зев камина напротив кровати сейчас пустой и холодный. Обои тоже красные с тем же золотым узором. И не устает она, а Ксай решил, что это женская спальня, от такого обилия красного?
Зеркало. Стоит подойти и рассмотреть, каким он стал, может, получится понять, сколько прошло времени. Не получилось. В том смысле, что встать не получилось – за правую руку его приковали к металлическому каркасу кровати. И ничуть не удивил бледный свет браслета на левой руке. Оставалось лишь ощупать лицо.
Пальцы коснулись острых кончиков ушей, опустились на щеки. Щетина. Ощущения непривычные, выходит, он тщательно бреется. Нос остался прямым, сказали чуткие пальцы, либо по нему не били, либо хорошо вправляли и залечивали. Зубы тоже все на месте. Что же, если полезла растительность на лице, стало быть, прошло не менее пяти, а то и семи лет. Дома его наверняка считают мертвым. Рука опустилась к шее и коснулась металлического ошейника с выемкой под кристалл. Но пора выбираться.
Внимание вернулось к наручникам. Нет, этот браслет не снять даже при наличии чего-то тонкого и острого – вставлять некуда, замка нет. Такие наручники закрывались легко, просто защелкивались, а вот открывались только по определенному Слову. Все верно, какие еще могли быть наручники в мире, где магией владеют все, до последнего селянина. Может, получится отломать железку?..
– Нет-нет, не старайся, там все очень хорошо спаяно, не порти мне кровать, юноша, – пока он гремел металлом о металл в комнату вошла женщина. Кто-то внутри недовольно заворчал.