Коинсидентология: краткий трактат о методе
Шрифт:
Лежащая в основе коинсидентального метода операция разрешения состоит из двух этапов. На первом путем детерриториализирующего «накопления» совпадений выявляется суть основного противостояния. Это - фаза дефиниции /definition/. Подобно тому, как поджигание тополиного пуха делает видимыми трещины в асфальте, операции этапа дефиниции позволяют очистить конфликт от налипающих на него и искажающих его внешних слоев идеологического, психологического и патологического в целом.
Благодаря этому освобождению, впервые придающему реальность основному конфликту ситуации, выявляется находящаяся в его центре точка сингулярности: тот центр циклона, вокруг которого разворачиваются столкновения, то, что стоит на кону в противостоянии. Эта точка стоящего на кону и есть узел замыкания ситуации. Трансформация
6
Дефиниция
Революционизация повседневности и проблема террора: вот две основные проблемы, которые в первую очередь позволяет решить метод материалистической диалектики совпадений. Коинсидентальное выявление основного конфликта делает возможной динамическую калибровку поля выявления противоречий и переход от уровня общностей типа «гражданского общества», «культуры», «общественной производственной деятельности» к микро-уровню обыденного и бытового[21]. Предзаданный и абстрактный способ выявления основного конфликта неминуемо превращает его в «чересчур крупный» для приложения к этому уровню; областью революционной политики оказывается лишь общественное, а к частному она может быть приложена лишь опосредованно. Проницаемость партикулярного для детерминации «основным конфликтом», превращение всей жизни в поле боя остается лишь требованием; попытка же исполнения этого требования неминуемо ведет к перекрытию воздуха для частного и бытового, а в пределе - и к уничтожению партикулярной жизни как таковой, то есть к террору.
В противоположность этому, самонаведение механизма активизации конфликта, осуществляемое коинсидентальным методом, позволяет сделать всю область бытового и обыденного полем революционной борьбы не в переносном, а в прямом смысле слова.
7
Основным инструментом, с помощью которого осуществляется подобное самонаведение, является детерреториализация конфликтов, изымающая столкновения из их локальных контекстов и позволяющая им выстроиться в своего рода коинсидентальные ряды поверх обуславливающих их каузальных цепей - без того, чтобы реальность этих цепей подвергалась сомнению (в этом отношении область коинсидентальных рядов близка к тому, что описывается Делезом как «квазикаузальное»: «призрачная причинность» связей между эффектами, производимыми несвязанными телесными сочетаниями и обеспечивающая «поверхностное натяжение», которое гарантирует автономность уровня события/смысла по отношению к производящим их языку и положениям вещей)[22]. Каждая из входящих в коинсидентальный ряд стычек полностью детерминирована порождающими ее психологическими, социальными и какими угодно другими обстоятельствами; однако существенным является именно их «сгущение», следование друг за другом в «происходящем со мной» (а точнее, в том континууме, траектория которого и является «мной») - то есть в той связи, которой не существует с точки зрения каждого из этих обуславливающих континуумов, которая кажется «не имеющей отношения к делу», от которой следует отмахнуться, для того, чтобы решать «реальные проблемы». Однако это «не имеющее отношения к делу» и есть его подлинная суть.
В некотором смысле, однако, точнее будет сказать, что стычки сами впервые и создаются процессом детерриториализации - поскольку именно благодаря ему они могут быть восприняты в качестве таковых. Разбитая чашка, вирусная инфекция, ссора с другом, съемная квартира, навязчивая мелодия, шум лифта, лиловый и белый, проезжающий трамвай - благодаря интенсификации продольных связей совпадения все это вырывается из фрагментарной нестерпимости, которую следует осваивать или усваивать, и превращается в выпады, атаки и отступления, в солдат, связанных общностью тактического плана, сражающихся в еще неведомых, но с каждым разом все четче обрисовывающихся армиях и дивизиях.
Речь идет о своего рода позволении совпадать, которое освобождает коинсидентальное от подчинения гетерономным по отношению к нему инстанциям. На уровне революционной политизации повседневного
8
Уже у Альтюссера одним из главных принципов выявления сверхдетерминированного противоречия является его «сдвинутость» по отношению к ситуации: оно должно быть «вылущено» из локальных столкновений - без того, чтобы подобное «вылущивание» их разрушило и стерло. У Альтюссера подобный сдвиг принимает форму «считывания поверх»: сверхдетерминированное противоречие существует в качестве виртуального второго этажа, надстраивающегося над ситуацией и существующего лишь в модусе подобного надстраивания. Главной задачей, остающейся без изменений также и у Бадью (и отчасти Делеза) оказывается создание концептуального механизма, который позволит удержать этот статус «дополнительности» противоречия, его невключенной включенности в ситуацию. Уровень коинсидентального продолжает пониматься здесь абстрагированно и топологически: его статус как данного неданного лишь указывает на место, где он находится, - однако не сообщает ничего о находящемся в этом месте и, в конечном итоге, блокирует возможность до него добраться, обрекая нас на постоянное «пребывание в пути».
Коинсидентальный подход к противоречию отказывается от подобного отождествления «сдвинутости» и «приподнятости» - однако именно для того, чтобы радикализировать сдвиг, не давая ему превратиться в движение вверх-вниз, всегда обреченное на коллапс и распад. Изнутри ситуации противоречие может быть представлено лишь в фальсифицированной и искаженной форме, однако только благодаря тому, что мы имеем дело с таким противоречием и трансформируем его, мы и можем активизировать и ввести в игру подлинное противоречие; если же мы откажемся иметь дело с конкретными конфликтами в силу их «ложности», мы окажемся полностью оторванными от реальности: это главное следствие альтюссеровского анализа «сверхдетерминированности» является также и основной коинсидентального подхода к вопросу «кто против кого». Мы всегда имеем дело с истинными проблемами в неистинной форме; и только путем такого «имения дела» истинная форма и может быть активизирована. Однако для этой активизации необходима детерриториализация конфликтов, позволяющая задействовать своего рода продольные связи между ними. Позволение совпадать и означает прежде всего высвобождение особого знания, осуществляющего установление координации между распределенными по замкнутым друг от друга территориям конфликтами.
9
Удерживание автономности подобного рода вне-территориальной зоны, активизирующей сцепления между конфликтами, относящимися к различным регионам и различным причинно-следственным цепям, требует в первую очередь избавления от суеверия отношения. Всякое просвещение борется с предрассудками - и коинсидентальное просвещение не является исключением: одной из его главных целей является искоренение суеверия, подталкивающего нас к тому, чтобы на основании поступков, слов и выражения лица окружающих определить, как они «на самом деле к нам относятся». Как и всякое суеверие, суеверие настоящего отношения является источником страха, ставит препоны на пути действия и сковывает движения мысли. Большая часть жизни приверженных ему оказывается занята культом выяснения отношений – нескончаемой герменевтической процедурой, движущейся вокруг засасывающей в себя всю реальность воронки вопроса, не имеющего ответа.
Современный человек уже не склонен думать, что наводнения, засухи и грозы свидетельствуют о том, что к нему плохо относятся деревья, океаны, реки или облака; однако «отношение на самом деле» все еще находит себе прибежище в субъекте (в сущности, более верным будет утверждать что современная субъективность и конституируется функцией «относиться на самом деле»). И именно попытка выяснить отношение является нашей спонтанной реакцией на всякий конфликт, с которым мы сталкиваемся: мы пытаемся понять, о каком отношении нашего партнера, друга, институции свидетельствуют направленные против нас слова или действия.