Кокаиновые короли

Лин Джефф

Впрочем, истина слегка приоткрылась в майамском аэропорту весной 1982 года, когда трое таможенников приступили к обычной проверке груза, прибывшего из Медельина.

Осведомитель давно указывал на колумбийскую грузовую авиакомпанию «Транспортес Аэреос Меркантилес Панамериканос» — сокращенно ТАМПА. Он утверждал, что компания греет руки на наркотиках. Примерно в это же время УБН получило из Колумбии сигнал, чтобы в Майами ожидали большую партию наркотика из Медельина. Кокаин следовало искать в коробках с джинсами.

Три майамских таможенника и представить себе не могли, какая их ждет находка, когда 9 марта 1982 года шли проверять рейс ТАМПА из Медельина,

прибывший в 3.15. На складе ТАМПА, неподалеку от «Боинга-707» уже громоздились на поддонах сотни картонных ящиков с надписью «Одежда». Завидев инспекцию, грузчики отошли от коричневых коробок подальше. Таможенники заметили, что часть коробок заклеена желтой пластиковой лентой, а часть — белой. Кроме того в нос ударил резкий запах эфира. Инспектор Тони Кнапик проделал отверткой дыру в коробке с белой лентой. Из–под надписи «Джинсы» посыпался белый порошок. Стоящий рядом с ним инспектор Джерри Дрангхон тут же радировал Ванну Каппсу, командиру таможенной группы по борьбе с контрабандой.

— Привет, шеф, нам ТАМПА подарочек подкинула, — сказал Дрангхон. — Похоже, хороший груз. Грузовик прихватите, тут много.

Каппс немедленно вызвал подкрепление и велел окружить склады ТАМПА.

Таможенники, меж тем, обследовали остальные коробки. Под желтой лентой и в самом деле были джинсы, а двадцать две коробки с белой лентой были заполнены кокаином. Белая лента явно и примитивно символизировала цвет порошка. Пять коробок оказались просто засыпаны доверху и весили по 88,5 кг каждая. Остальные семнадцать коробок были забиты килограммовыми шарами — кокаин пришел в типичной колумбийской упаковке. На шарах, обернутых в желтый полиэтилен, виднелись шифрованные надписи: RC, TOTO, M1, X100. От количества кокаина дух захватывало. На глаз определили: килограммов 230. Потом поняли — бери выше — 500 – 800! Окончательный вес груза оказался 1771,5 кг. Почти две тонны чистого кокаина! Его стоимость превышала 100 миллионов долларов. Рекорд США оказался превышен вчетверо.

Главное же — прояснился истинный размах колумбийского кокаинового бизнеса. Одному дельцу в жизни не собрать двухтонного груза, тут нужны общие усилия. За–хваченная партия наркотика подсказывала: колумбийские перекупщики сотрудничают друг с другом в масштабах, какие полиции США и не снились. Любые предположения о колумбийской наркосети меркли перед двумя тоннами кокаина! Полиция пришла к выводу, что груз собран пятнадцатью отдельными группами перекупщиков. УБН впервые увидело тень хищника.

6 ДЖОННИ ФЕЛПС

Джонни Фелпс, назначенный ответственным представителем УБН в Колумбии, приехал в Боготу в середине 1981 года. В штаб–квартире, а также в филиалах — в Кали и карибском портовом городе Барранкилье — тогда работало в общей сложности 13 человек. В медельинском бюро — один.

Фелпсу было тридцать семь лет, и в Центре считали, что он идеально подходит на роль борца с наркобизнесом. Рост — 193 см. Рыжеволос, круглолиц, говорит врастяжку, по–техасски; легко сходится с людьми. Ходил он обычно в темном костюме, черных ботинках и был определенно хорош собой. По–испански говорил безукоризненно.

Родился он в бедной семье на западе Техаса, бегал по деревне в драных портках, а испанского нахватался у батраков–мексиканцев. В УБН он ведал, в основном, контрабандой героина и марихуаны на мексиканской границе. По служебной лестнице поднимался с невиданной скоростью, перескакивая через ступени. Работая тайным агентом, охотно прикидывался перед торговцами наркотиком этаким простачком–гринго: лицо по–младенчески наивное,

такого сам бог велел ободрать как липку! Настоящий же Фелпс прекрасно знал нравы улицы, был упрям, честолюбив и обладал редкой целеустремленностью. Не любил пустословия, не тратил времени на анекдоты и никчемные разговоры. Если кто–то из подчиненных расслаблялся, он высказывал недовольство резко и недвусмысленно. Стиль его работы не изменился и в Колумбии.

Сразу по приезде Фелпс удостоверился, что во главе угла будет кокаин, и велел своим эмиссарам всецело посвятить себя слежке за кокаиновыми дельцами. Он хотел знать все досконально: кто торгует, какими партиями, по каким расценкам, куда переправляют груз. Скоро стало понятно, что преследовать торговцев наркотиком отнюдь не просто. Взятки настолько развратили правительственные войска и полицию, что они практически бездействовали. Более же всего удручало Фелпса, что ответственные государственные деятели попустительствуют наркобизнесу. Они не усматривали в торговле марихуаной и кокаином большой беды. Вот незаконное ношение оружия — куда хуже! А эти торгуют помаленьку. Кому плохо от контрабанды?

Резидентом Фелпса в Медельине был тридцатидвухлетний Эррол Чавес. Медельинское бюро открылось за несколько месяцев до прибытия Фелпса в Боготу. У Чавеса, как и у Фелпса, работы было невпроворот. Ни секретаря, ни картотеки, ни машинистки. Он работал по четырнадцать часов в сутки, без выходных, а дело едва сдвинулось с места.

Не успел Чавес приехать в Медельин, как местная полиция и агенты службы безопасности принялись уверять его, что из Медельина в Штаты регулярно уходят партии кокаина весом от двух до пяти тонн. Чавес поначалу не поверил и сообщение это начальству не передал — боялся, что засмеют. «В Вашингтоне, верно, решат, будто я сам эту штуку нюхаю», — подумал Чавес.

И он принялся отыскивать главных медельинских дельцов. Разделил всю эту братию на две группы: крупные перекупщики и всякая шушера. Первые — десяток семейств под предводительством Эскобара и Очоа — могли собрать огромные партии кокаина, оплатить и организовать перевозку. Мелюзга стремилась присоседиться к грузам крупных перекупщиков, добавляли кто по одному–два килограмма, кто по сотне. Перекупщик звонил в ресторан или в гостиницу и скликал всех, кто желает добавить груз. И тогда все спешно упаковывали порошок в шары и надписывали особым цветовым и знаковым шифром. Эти надписи и увидят потом таможенники на «джинсовом» кокаине в Майами. У самого перекупщика и у его сбытчиков в Майами, Лос—Анджелесе, Нью—Йорке или в любой другой точке Штатов имелся список шифров, и они отчитывались за каждый килограмм.

За два года работы в Медельине Чавес завел там шесть осведомителей. И все они были убиты. Стоило человеку переступить порог бюро, Чавес поспешно говорил: «УБН очень ценит вашу помощь и поддержку, но старайтесь не общаться с нами напрямую, работайте скрытно, никаких сделок не заключайте». Его, увы, никто не слушал.

Двоюродный брат Пабло Эскобара, потерявший в Перу все до последней нитки, тоже пришел и нанялся в осведомители. Чавес дал ему немного денег и посоветовал вести себя поосмотрительней. Тот сразу отправился к Эскобару и попытался заключить с ним сделку. Нашли его голым, со связанными за спиной руками, шесть пуль прошили его навылет. Зять Хорхе Очоа, летчик, тоже совершил ошибку: он звонил Чавесу по телефону и встречался с агентами УБН на людях. Наемные убийцы по наущению Очоа встретили его в аэропорту после посадки. Полиция нашла труп с выдавленными глазами лишь несколько дней спустя — в канализации.