Koknar

Тфаунд

Девочка подходит так близко, что я улавливаю её запах. Девочка пахнет клубникой. Я смотрю на неё.

РАЗДВИГАЙ!

Хочу отодвинуть её подальше, но не хочу прикасаться к ней, поэтому просто жду.

НОЖКИ РАЗДВИНЬ!

Вспышка вылетала. Я развернулся к машине и сделал ровно два шага, пока меня не остановил отец.

– И как ты? – Отец смотрит на меня. Руки держит в карманах. – Привет. – Отец смотрит на Крис.

Крис хлопает меня по спине и сухо так говорит:

– Я в машине подожду. – Уходит.

– Хорошее дело устроил.

Я про благотворительность.

АККУРАТНО! МНЕ НЕ НРАВИТСЯ ТАК!

Я всматриваюсь. У отца и правда крестик.

– Я не вовремя? – Спрашивает он.

– Да. Спасибо. Может, потом увидимся. А, может, и не увидимся. Дел полно.

– Ясно, – как будто расстроено говорит отец. – Ну, тогда счастливо.

Он берёт меня за плечо.

Он силой тащит меня вниз. Мои длинные, но тонкие, как бамбуковое дерево ноги, опускаются вниз. Я вижу волосатый живот и грязный пупок отца.

Бамбук вообще-то прочное дерево. Но бамбук сгибаемый, потому и прочный.

ДА БЕРИ ЖЕ!

Зрение сузилось. Дыхание затруднилось. Руки задрожали.

Я смог сесть в машину. Крис молча, почти задумчиво, смотрела в спинку сиденья, а потом спросила:

– И что он хотел?

ГДЕ ТЫ, СУКА!

– А?

ОДИН ХУЙ НАЙДУ!

– Что отец то сказал?

– Не знаю. Нёс какую-то хуйню, типа рад меня видеть. Прикинь, он носит крестик. Он что, принял Бога и каждый вечер читает Отче наш? Он прикалывается?

Крис говорит:

– Религия для всех, даже если ты мудаковатый выблядок.

Я подумал: подростки уже не так наивны, чтобы прыгать в тачку к кому попало, но религия, видать, ещё не в том возрасте. Или наоборот, слишком стара, чтобы заморачиваться.

Неожиданно с переднего сиденья высовывается Совет директоров, не издававший до этого ни звука. Он как обычно светит залысиной, но настрой у него неважный, сразу видно.

– Думаешь, правильно поступать таким вот образом? – Смотрит на меня. – Когда стало нормальным выходить в публичное поле и вешать журналюгам россказни о прототипах, коих ещё нет?

– Я сейчас не в настроении.

– А я в настроении что ли? – Смотрит на Крис. – Говорила ему про негатив в наш адрес?

– Да.

– Нельзя так делать.

Говорю ему:

– Ну попросил же отъебаться, а.

– Ты из-за встречи с папой такой?

Крис прерывает меня:

– Успокойтесь. Решим мы эту проблему.

Совет директоров отворачивается. Слышно, как он поудобней устраивается в кресле.

Говорит вполголоса:

– Когда-нибудь ты приведёшь эту компанию к краху.

Крис смотрит на меня, мотает головой, типа не надо отвечать этому уёбку.

Я вспомнил, как пахла та девочка со взрослым макияжем. Она пахла клубникой.

У НЕЁ УЗКО?

Я чешу левую руку в локте. Зрение сузилось. Дыхание затруднилось. Руки задрожали.

НАВЕРНЯКА УЗКО.

– Ты как? – Спрашивает Крис.

– Да нормуль.

Просто плохие мысли.

Дома я включил телек, понадеявшись отвлечься

какой-нибудь информацией. У меня кончился виски и вообще всё, что хоть как-то могло расслабить. Я щёлкаю каналы и останавливаюсь на новостях. Там показывают меня, приписав мне звание «перспективного» благотворителя. Почему в кавычках, я не понял.

Я чешу левую руку в локте.

Ведущая назвала мой вид странноватым. Я так полагаю, всё из-за красных глаз. Ну знаете, мало кому интересны причины, по которым у тебя лопнули капилляры. А если у меня проблемы со сном? Потом ведущая добавила, типа всем известно о моём образе жизни. В этот момент она так с издёвкой улыбнулась, посмотрев в камеру, и сказала:

– Лучше бы он пожертвовал эти деньги самому себе, а не КИД-центру. Этому человеку нужна помощь, разве по нему не видно?

У меня красные глаза, потому что я плохо спал. Я бы сказал ведущей, что неделя выдалась не из простых. Ну знаете, проверка К.О.М.Ш.О.Т, негатив, отписки, смерть Давида, теперь вот отец с крестиком на шее. Я бы про всё рассказал ведущей, но услышала бы она меня? Потому что сейчас она занята. Она веселит зевак.

Я, конечно, стал чаще играть в Koknar, но по-другому я бы не справился с таким стрессом.

В квартире вырубили свет. Я сижу в полной темноте и слышу только сильные порывы ветра за окном. Чешу левую руку в локте, думаю, чем занять себя. Хотел бы поиграть в Koknar, но без света он вряд ли заработает.

Чешу левую руку в локте и думаю о том, как Koknar медленно проводит по моим венам тёплое расслабление, давая мозгу редкую возможность отдохнуть. Я серьёзно об этом задумался, не как обычно.

Я зашёл в свою комнату, где стоит Koknar. Вряд ли кто в курсе, что я притащил один из трёх прототипов себе домой. Я сажусь в Koknar, рассматриваю ампулу с иглой. В ампуле ещё осталось немного, но без света не поиграть.

Чешу левую руку в локте, а потом ввожу иглу в вену.

.!.

– Эй, привет.

– Ага.

– Слышал про новые коины?

– Что с ними?

– Мой двоюродный брат сказал, что сейчас самое время покупать такие коины. Они упали в цене, но прогнозы многообещающие. Не хочешь вложиться в коин-ферму?

– Пока нет.

Я смотрю, как Крис шушукается с Советом директоров. У них не дружеский разговор с улыбками и активной жестикуляцией. Нет. Они разговаривают тихо, едва шевеля губами, чтобы никто другой их не услышал. Ага, обсуждают что-то очень важное и ценное только для них двоих. Я не то чтобы злюсь или завидую, просто подмечаю это.

Подходит парень.

– Я тут слышал кое от кого, я бы сказал имя, но сам понимаешь, лучше держать в секретности такую инфу. Короче, правительство собирается увеличить налог на землю, а значит сейчас самое время закупить ёбаных гектаров. Выкупил? Через месяц эти гектары принесут тебе кучу денег, ты в теме?