Коко Шанель. Я сама — мода

Марли Мишель

Она вспомнила их поездку на Ривьеру прошлой весной. Почему она открыла этому мужчине тайны своей жизни, о которых не знал даже Бой? Неужели уже тогда она, сама того не понимая, догадывалась, что Дмитрия не отпугнет ее прошлое, потому что у них не может быть будущего.

Это был бы слишком очевидный мезальянс, и дело тут не только в ее происхождении. Она бы не смогла подарить дому Романовых наследника. После неудачного аборта она не могла иметь детей. Это было давным-давно, еще в Виши. В первый раз за многие годы картины того дня вдруг всплыли у нее перед глазами. Она ничего не говорила Дмитрию об этом, но ведь он мог

посчитать препятствием и ее возраст. Почему ее проклятое прошлое то и дело так болезненно напоминает о себе?

— Я хочу остаться твоим другом, но не смогу стать твоим мужем. — Неподдельное отчаяние звучало в его голосе. — Мой кузен Кирилл Владимирович женат на Виктории Мелите Саксен-Кобург-Готской, и даже этот брак чуть не вызвал скандал, хотя она, являясь внучкой королевы Виктории, вполне соответствует необходимым критериям. Дело в том, что Виктория Федоровна, как ее теперь называют, до этого развелась с герцогом Эрнстом Людвигом Гессен-Дармштадтским. Но еще хуже то, что она приходится Кириллу Владимировичу двоюродной сестрой. Узнав об их тайной женитьбе, царь лишил его всех прав и титулов, но в конце концов дело все-таки уладили, и Кирилла Владимировича восстановили в правах члена императорской фамилии. Сейчас, когда на кону будущее страны, даже такие почти забытые детали приобретают огромное значение.

Габриэль с трудом понимала, что он говорит: факты и незнакомые имена кружились в ее голове, словно пчелиный рой. Воспоминания о боли и перепачканных кровью простынях были куда реалистичнее. Отцом ее нерожденного ребенка был Этьен Бальсан, и она ни секунды не сомневалась, что ей нужно от него избавиться. Быть незаконнорожденным — слишком суровое испытание. Кому как не ей это знать. Такой судьбы она не пожелала бы никому. Слезы подступили к ее глазам.

— Ты подарила мне столько счастья, — тихо сказал Дмитрий. — Я и не мечтал о таком. И я до конца жизни буду тебе благодарен.

Сигарета догорела и обожгла пальцы, вернув ее к действительности. Она бросила окурок на пол и затушила ногой, задумчиво глядя в покрытый туманом сад, за которым была улица Габриэль. Улица, на которой прошли счастливейшие годы ее жизни. Из всех ее потерь смерть Боя была самой страшной. Он ушел, оставив ее еще более одинокой, чем она когда-либо была до этого. Если уйдет Дмитрий — ну что ж, она это переживет. Она была счастлива с ним, но рано или поздно все кончается. Ей не нужен мужчина. Она обойдется и без любви. Ну, а любовника она уж как-нибудь себе найдет. Пусть не такого, как Дмитрий Павлович Романов, но какая, к черту, разница?..

— Пойдем внутрь, — решительно сказала она и вздрогнула от того, как неестественно прозвучал ее голос.

— Коко, прошу, прости меня.

Габриэль ничего не ответила. Она медленно повернулась и вошла в квартиру. Дмитрий последовал за ней, низко опустив голову. Закрыв двери на террасу, она заговорила так, будто вокруг шумела толпа гостей по случаю ее новоселья. В пустой комнате ее голос отдавался звонким эхом.

— На днях я приведу сюда Мисю и Хосе, мы подумаем, как тут все обустроить. Я целиком полагаюсь на их вкус. Как ты думаешь, где лучше поставить пианино?

Кроме этого безобидного вопроса им, пожалуй, больше нечего обсуждать.

Какое счастье, что он не слышит, как бешено колотится ее сердце.

Часть четвертая

Глава

первая

Рождественские каникулы удались на славу. Габриэль провела их с друзьями в Каннах и уехала в начале января, когда набережную Круазет наводнили делегации из Франции, Великобритании, Бельгии, Италии и Германии во главе со своими министрами. Она не хотела ничего знать о политике, не хотела слушать ни о репарационных претензиях союзников, ни о голоде в так называемой Советской Республике. В конце концов, именно политика виновата в том, что они с Дмитрием расстались. Поэтому Габриэль просто вычеркнула ее из своей жизни, решив, что отныне ситуация в мире не стоит ее внимания.

Дмитрий по-прежнему принимал активное участие в борьбе за восстановление монархии, но с каждым днем становилось все очевиднее, что она вряд ли увенчается успехом. Габриэль не хотела вспоминать о нем, и, будто чувствуя это, даже Мария Павловна не упоминала о брате во время своих, ставших уже почти ежедневными, визитов в ателье Шанель. Они не говорили о нем, сейчас у них были темы поважнее: помимо великолепной работы великой княжны и первых расшитых ею моделей, главной сенсацией сезона стал аромат «Шанель № 5».

Не послушавшись совета Миси, Габриэль все-таки подарила туалетную воду самым верным клиенткам Модного Дома Шанель. Хотя и не в таком количестве, как планировала сначала: больше половины партии она все-таки приберегла для продажи в магазине. Не дожидаясь реакции тех, кто получил ее рождественский подарок, Габриэль уехала на Ривьеру, отчасти опасаясь негативных отзывов, отчасти — чтобы своим отсутствием усилить эффект. Она была уверена: чем меньше клиентки будут обсуждать «Шанель № 5» с ней, тем больше они будут говорить об этом со своими подругами. Более простого способа сделать новые духи притчей во языцех и не придумаешь.

Она пригласила Эрнеста Бо и собрала своих самых близких друзей из Парижа на ужин в отель «Карлтон»: до того, как политические деятели европейских стран «оккупировали» Канны, именно здесь собирался в прямом смысле слова цвет общества. Все столы были заняты, и метрдотель то и дело подавал знак принести дополнительные стулья, чтобы разместить все прибывающие компании гостей. Женщины самого разного возраста в дорогих вечерних туалетах входили в зал под руку со своими спутниками или шли к выходу, направляясь в дамскую комнату. Это было как раз то, что нужно. Габриэль вытащила из сумочки флакончик с туалетной водой и, направив его в сторону проходящих мимо женщин, нажала на распылитель. Словно большое серебряное облако, аромат на мгновение повис над ней, а затем, следуя за потоками воздуха, медленно поплыл к соседним столикам. Габриэль старалась действовать незаметно, но, несмотря на это, ее манипуляции тут же привлекли внимание Миси.

— Ты с ума сошла! — воскликнула она так громко, что несколько голов повернулось в их сторону. — Что ты делаешь?! Нельзя же вот так бессмысленно тратить драгоценный продукт!

Эрнест Бо, занимавший почетное место рядом с Габриэль, с несколько озадаченным видом глядел в свой бокал с шампанским.

— Не волнуйтесь, я слежу, чтобы не попало в бокалы, — с заговорщицкой улыбкой прошептала Габриэль. Она приступила к выполнению своего плана, только когда унесли тарелки с закусками. Все-таки «Шанель № 5» не лучшая приправа к лангустам.