Кольцевая дорога (сборник)
Шрифт:
Через местную детвору быстро проведали о богатом яблоневом саде за лесом. Сама детвора ходить не осмеливалась из-за обнаруженного где-то волчьего выводка. Осторожность, как потом выяснилось, имела веские основания: волки резали время от времени колхозных телят и овец.
Пэтэушников же опасность дороги не страшила. Каждому не терпелось пройти через этот лес. Мало кто забредал сюда. Но вряд ли кто рискнул бы пойти один. Вековая тишина стерегла в лесу единственную от поселка тропу.
Перед лесом лежало дегтярно-черное торфяное болото. Оно настораживало, вынуждало
Зато потом, когда лес сменялся березовым колком и за ним открывались сжатые поля и огромный по холмам сад, ликовала душа и ноги сами несли к гуще отяжелевших яблонь.
Лето убывало, и яблоки созревали день ото дня заметнее. Рвали лишь крупные с красным боком либо налитые с желтинкой. Чтобы не сломать, ветку гнули и с медленной осторожностью подкручивали яблоко, пока не отрывалось само.
Ходили в сад сразу после работы, чтобы засветло уйти, засветло и вернуться. Когда достигали на обратном пути торфяного болота, солнце садилось. От торфяного озера тропа вела дальше, прямо к поселку. Часа полтора дороги в оба конца — и ты заваливаешься счастливо на свою железную койку, с грохотом рассыпая по полу яблоки, или, разгорячась, направляешься на свет и музыку к деревянному клубу. И никто бы не догадался о пэтэушных походах, если бы не помог случай.
Компания оказалась как никогда многочисленной. Антон и Игорь с охотой влились в нее. Лес прошли быстро, весело и почти по-пластунски пробрались к яблоням.
Набив карманы яблоками, решили держаться ближе к березняку перед лесом. С полей уже возвращалось стадо, и лезть на глаза пастухам не хотелось.
Меж тем оно вело себя странно. Блеяли почему-то овцы, ревели коровы, тревожа погружавшийся в сумерки кустарник. Набирая бег, стадо прямиком перло на кустарники с пэтэушниками, опасливо отбежавшими в сторону при виде коров. Красноватые налитые глаза животных, казалось, ничего перед собой не видели. Коровы промчались мимо.
Вначале думалось, что бежали коровы в кусты из-за того, что там находились чужие. Но рассудительный Антон быстро отверг догадку, резонно заметив, что на людей стадо не побежит.
И оказался прав. Двое пастухов на конях обогнали коров, пытаясь сдержать их бег. Стадо подминало кустарник и обдирало бока. Любую из коров могла проткнуть рогами соседка. Сберечь от увечья животных, повернуть на чистую луговину было сейчас для пастухов главным.
И никто из них не замечал происходящего возле леса, всколыхнувшего и взбудоражившего животных.
Творилось же на краю поляны от леса редкостное. Навряд ли кому и доводилось такое видеть.
Пэтэушники пригнулись, присели на корточки и, разглядывая местность понизу, заметили мечущуюся серомастную овцу. Она была отбита, отогнана от стада кем-то, вроде сторожевой или пастушечьей собакой.
Каждому хорошо виделось, как она проворным прыжком настигла овцу, схватила за шею и, не дав овце завалиться, метнула на спину и потрусила с ней к лесу.
— Волк! — выдохнул Антон, не веря глазам. — За стадом у леса! Это он. Точно, ребята. Овцу поволок.
Несколько секунд хватило волку, чтобы скрыться в лесу. Отлаженные, давно
Спохватился, опомнился первым Антон.
— Ату, ату! — закричал и бросился он, увлекая за собой Игоря и остальных, выхватывая на ходу мешавшие бежать яблоки и бросая их в трусившего с ношей волка. Зверь бежал медленно, и яблоки ложились почти с ним рядом. Они падали как неразорвавшиеся фитильные бомбы приключенческих фильмов. Волк приседал, поправлял сползавшую ношу и продолжал трусить дальше.
Кому-то подвернулась палка, кто-то поднял камень, с криком пэтэушники бежали за волком. Не бросая овцы, зверь юркнул в густой ельник и пропал под низким пологом колючего лапника. Лезть в сумрак ельника никто не решался. В чащобе зверь — что у себя дома.
— Ну вот и упустили! Ушел!..
— Ищи его теперь в лесу!
Однако каждый из ребят понимал и другое: не понесет волк далеко добычу. Ему не пробиться с ней в ельнике, припрячет где-то в надежде вернуться позже. Сейчас только и настигать, не теряя времени.
Швыряя палки и камни, громко крича, протиснулись в ельник и отыскали быстро овцу. Из перекушенного горла сочилась кровь, животное дышало пока, и каждый гладил овце теплую голову. Потом спохватились. Игорь побежал, обдирая лицо и руки, к пастухам. Верхами подъехали мужик и парень.
— Скорее, Иван, к зоотехнику, — сказал пожилой младшему. — А то недогляд сочтут.
Овцу взвалили поперек седла и повезли в деревню.
— Молодцы, ребята! Молодцы! — благодарил пожилой пастух пэтэушников.
Возбуждение постепенно спадало. Суматоха улеглась; время спешить домой. Знакомая тропа внушала теперь порядочное опасение. Так поздно ею не возвращались. Только бы миновать засветло лес, а дальше уже — по ровному да по голому на огни — дойти будет нетрудно. Но вот лес… Вотчина волка… Волк может оказаться и бешеным. Летом с ними такое бывает.
Неизвестно, как преодолела бы компания путь к поселку, будь вечер темным. На счастье, рано светила луна и звезды, и тропа, смутно темнея, вела ребят к поселковому дому. От лунного света лес выглядел настороженным, и пэтэушники замирали от мысли, что под кустом или деревом их поджидают волки. В руках были палки, и весь путь ими колотили по стволам и веткам деревьев.
Вот и расступился лес, кончилась лесная дорога. Впереди озеро, а за ним — поле, открытое поле, за которым вот-вот мелькнет огнями поселок. Опустошенно стучат сердца. Отныне никто не пойдет за яблоками по этому лесу. Уж лучше ходить за лесными орехами — по другую сторону от поселка.
Наведываться за яблоками вскоре отпала надобность. Не из-за волков, а совсем по другой причине.
В один из дней под окнами пэтэушного обиталища остановился фургон «Москвич». Неторопливо вылез плотный загорелый мужчина. За ним с той же степенностью выбрался и шофер, в джинсовом костюме молодой парень. Мужчина спросил, где мастер. Щербаков сидел как раз за нарядами — в своей комнате. Приезжих привели к нему; чувствовалось, что приехали они неспроста: держались спокойно, но с долей загадочности.