Кольцо Небулона
Шрифт:
Лира подняла взгляд от планшета, её серые глаза — усталые, но острые — встретились с моими. Она постучала пальцем по экрану, и голос её стал серьёзнее, чем раньше:
— Мне придётся залезть в самые подкорки твоей СИСТЕМЫ. Глубоко, до основы. Раньше я бы даже не сунулась — слишком всё там структурировано, как крепость. Один неверный шаг — и конец. Но теперь… — Она замолчала, прищурившись, и посмотрела на меня, будто впервые видела. — Не знаю, чем ты вчера занимался, но это её встряхнуло. СИСТЕМА сама начала бороться с внешним вмешательством. Эти «поломанные» строки — её попытка вытолкнуть то, что в ней закопали. Я могу помочь,
Я фыркнул, чувствуя, как кругляш на затылке нагрелся. Вчера? Бой с Рагной, взрывы, архивы, Тлен — всё разом, видимо, и долбануло по ней. Злость тлела, но любопытство гнало вперёд.
— И что? — буркнул я. — Как это будет? Выкладывай уже.
Лира шагнула ближе, её планшет мигнул, показывая схему СИСТЕМЫ — мою СИСТЕМУ, с кучей красных линий и мигающих точек. Она ткнула в экран, и голос её стал холоднее:
— Одна проблема. Процедура медленная. Очень. Тебе придётся лежать абсолютно неподвижно — ни дёргаться, ни вставать, ничего. Я подключу тебя к сканеру, запущу восстановление, и мы будем ждать, пока СИСТЕМА сама разберётся с блоками. Это займёт часы, может, сутки. И ещё: начнём — и обратного пути нет. Прервём — и либо ты сдохнешь, либо твоя СИСТЕМА сломается окончательно. Без вариантов.
Я замер, глядя на неё. Злость вспыхнула — не на неё, а на это всё. Сдохнуть? Сломать СИСТЕМУ? Это что, теперь мой выбор — рискнуть всем или остаться с этим туманом в голове? Я вспомнил записи Шестерни, крики на Ксавир-3, слова Тлена — и понял: мне надо знать. Надо вытащить правду, даже если это меня угробит. Подозрения шевелились, но я их задавил. Небулонцы могли врать, могли играть, но я чувствовал: Лира не врёт. Её усталые глаза, её тон — это было настоящее.
— Ладно, — выдохнул я, стиснув зубы. — Делай. Но если это подстава, я вас всех с собой заберу.
Лира хмыкнула, почти улыбнувшись, но тут же стала серьёзной.
— Не подстава, — сказала она. — Просто риск. Ложись сюда, — она кивнула на стол с датчиками. — И не дёргайся. Начнём сейчас.
Я посмотрел на стол — холодный, металлический, с проводами, что торчали, как змеи. Рагна хмыкнула из угла, Скверна уставилась на меня, как на трофей, Шестерня что-то щёлкнул в своей броне, а Тлен просто молчал. Злость тлела, но я шагнул вперёд и лёг. Желание понять било через край, и я не собирался отступать. Лира подключила датчики — холодные штуки прилипли к вискам, шее, груди. СИСТЕМА загудела громче, и я почувствовал, как она ждёт — или я это себе придумал?
— Готов? — спросила Лира, её пальцы замерли над планшетом.
— Давай уже, — бросил я, глядя в потолок. — Хочу знать, кто я такой.
Я лежал на этом проклятом столе, чувствуя, как датчики впиваются в кожу — холодные, липкие, везде: виски, шея, грудь. Лира стояла рядом, её пальцы замерли над планшетом, и я видел, как она выдохнула, прежде чем ткнуть в экран. Сканер загудел — низко, глубоко, как движок перед запуском. Я стиснул зубы, готовясь, и вдруг тело начало отключаться. Не резко, а медленно, как будто кто-то вырубал меня по частям. Ноги стали тяжёлыми, руки не шевелились, даже пальцем двинуть не мог. Но я был в сознании — видел лабораторию, слышал гудение приборов, смотрел на Лиру и остальных. Только говорить не мог, рот будто зашили. Злость тлела, но я не мог её выплеснуть — оставалось только ждать.
Лира посмотрела на меня, её серые глаза мигнули, и она кивнула:
— Всё по плану. СИСТЕМА откликается.
Я хотел фыркнуть, сказать что-то вроде «легко тебе говорить», но язык не шевелился. СИСТЕМА загудела в голове — громче, чем обычно, и перед глазами замелькали строки. Вспышки — слабые, мутные — начали проступать: обрывки лиц, голоса, что-то знакомое, но далёкое. Я пытался ухватить их, но они ускользали, как дым. Злость шевельнулась — это что, всё, что я получу? Но процесс шёл, и я чувствовал, как кругляш на затылке жжётся, будто что-то внутри ломается и чинится одновременно.
А потом всех тряхнуло. Резко, сильно — как будто станция врезалась во что-то. Я чуть не слетел со стола, но тело не двинулось — датчики держали, как цепи. Лира качнулась, схватившись за планшет, Рагна выругалась, едва устояв на ногах, а Шестерня подскочил к терминалу в углу. Скверна вцепилась в стену, её глаза расширились, а Тлен напрягся, его броня загудела. И тут же — вой. Тревога, громкая, режущая, заполнила всё. Свет мигнул, стены задрожали, и я почувствовал, как сердце рванулось в груди, хоть и не мог пошевелиться.
— Какого чёрта?! — рявкнула Рагна, её голос перекрыл шум. — Что это?
Шестерня уже был у терминала, его линза замигала красным, пальцы забегали по экрану.
— Нападение, — прогудел он, его голос был резким, как металл. — Федерация. Они нашли базу. Флот на подходе.
Я лежал, глядя в потолок, и злость рвалась наружу, но я был как камень. Федерация? Это что, Грейс? Вектор? Они пришли за мной? Или за «Кольцом»? СИСТЕМА загудела громче, вспышки в голове ускорились — крики, взрывы, чьи-то руки — но я не мог разобрать. Лира стиснула планшет, её лицо побледнело, и она бросила взгляд на меня.
— Держись! — крикнула она, перекрывая тревогу. — Процесс идёт, не могу остановить!
Глава 18
Мостик «Кроноса» был стерилен и тих, если не считать низкого гула двигателей, что пронизывал стальные стены. Свет панелей отражался от чёрного пола, а голограммы тактических карт висели в воздухе, освещая лица экипажа холодным голубым сиянием. Грейс Лоренс стояла в центре, её силуэт — тонкий, но твёрдый — выделялся на фоне огромного иллюминатора, где звёзды Нулевого Меридиана мерцали, как далёкие маяки. Её форма — чёрная, с серебряными линиями — сидела идеально, подчёркивая новую уверенность, что заменила былую робость. Длинные волосы, когда-то распущенные и мешавшие, теперь были собраны в строгий пучок. Её глаза — серо-стальные, острые — следили за данными, что поступали на главный экран.
Экипаж «Кроноса» изменился. Это был не тот сброд, что помнил Дарен — не его команда, с которой он дрался, спорил, жил. Старые лица — пилот Рикс, связист Джесс, механик Торн — исчезли, заменённые новыми фигурами, холодными и дисциплинированными. Грейс взяла командование, и корабль переродился вместе с ней. Старший навигатор Келлс, седой ветеран с двадцатилетним стажем, вводил координаты, не задавая вопросов. Оружейный офицер Таннер — громила с лицом, изрезанным шрамами, — проверял статус орудий, молча кивая её взгляду. Связистка Рейн, чьи пальцы бегали по панели, даже не думала спорить, как делала бы раньше. Грейс Лоренс, незаметная «мышка» из прошлого, теперь держала их всех в кулаке. Никто не спрашивал, почему она, а не Келлс с его опытом или Таннер с его силой. Её голос стал законом, и «Кронос» подчинялся.