Кольцо судьбы. Том 1
Шрифт:
– Пойдём.
– Селин, я не хочу спать. Серьёзно. Мне приходилось и по четверо суток не спать. Ничего страшного.
– Я не знаю, при каких обстоятельствах ты не спал четверо суток, но сейчас всё по-другому. В стрессовой ситуации человек тратит больше энергии, и ему нужен отдых.
Уилл молча просипел носом. Он знал, что я права, но, видимо, я задела его за живое, и наступил тот самый срыв...
– Я не могу...
– шёпотом, с тяжёлой болью на душе, произнёс он.
– Не могу спать, я боюсь. Боюсь увидеть во сне его или маму... или ещё кого-то, в чьей смерти я виноват.
– Уилл...
– не находя нужных слов, я старалась выражать сочувствие на лице и в интонации.
– Ты очень устал. Поверь мне, нужно просто заставить себя уснуть. И тебе станет лучше.
– Не станет, - покачал он отрицательно головой. Напряжение возрастало, с каждой секундой он становился более взвинченным.
– Этой ночью умер не только мой брат. Вся моя жизнь перевернулась!
– его глаза моментально промокли.
– Я даже сейчас, говоря с тобой, слышу выстрелы, вижу, как он умирает у меня на руках, и вспоминаю
– Уилл проглотил слово «прекрасно», поскольку оно просто не умещалось во всю эту историю.
– Он просто хотел видеть меня... в последние минуты своей жизни. Он хотел попрощаться, расставить точки над «Ё». И я чувствую даже радость по этому поводу. Потому что это важно - то, что за эти одиннадцать лет моя роль в его жизни не изменилась. И сам он не изменился. И снова это и ужасно тоже! Он не стал тем Деккером, которого я должен ненавидеть. Он остался тем же Томми. Он не стал безумцем, я не увидел в нём убийцу, злодея или антигероя. И это просто дерёт меня изнутри! Ведь всё это значит, что не было никакого Деккера - террориста, был только Томми - мой младший брат. Он сам всё это делал. Сам, - отчаянно акцентировал Уилл. Перевёл дух.
– Наверно... он хотел освободить меня. От боли, которую причинял мне столько лет. Но я не чувствую свободы. Я столько лет метался между желанием поступить по закону или по совести, но Томми лишил меня и этого. Это была самая настоящая война внутри меня, длившаяся двадцать лет. Двадцать лет, Селин... и она закончилась. Я должен был бы обрести покой, но нет. Знаешь, что самое ужасное в войне? Её конец. Потому что ты просто не представляешь, как жить дальше! Я не могу, не умею жить без мыслей о том, почему он стал тем, кем стал. И всю ночь я пытался понять! Я прокручивал в голове все его слова, и хоть об стену башкой бейся, не могу понять его! Я не верю, что мой брат - гений и тот, кто знает всё об этом мире, мог бы стать злодеем лишь потому, что так было суждено. Это хрень собачья! Я не понимаю, ничего не понимаю! Или просто не хочу понимать то, о чём он говорил... Его больше нет...
– Уилл напряжённо прошёлся руками по волосам.
– Никого нет. Вся моя семья... я один.... У меня ничего не осталось, кроме вопросов и чёртовых воспоминаний!
– он едва заметно хныкнул, внутри себя не плача даже, а пустившись в истерику. Но лишь внутри себя. Ему нужна была эта точка срыва, ему нужно было высказаться.
– Я не могу...
– дрожащим голосом сказал Уилл.
– Не могу спать. Мне нужно делать что-то... постоянно! Иначе я просто сварюсь в своих мыслях!
Я не знала, что говорить, поэтому просто подошла к нему и взяла за руки, заглядывая в глаза. Он потёр мои ладони, несколько секунд практически не шевелясь и успокаиваясь. А потом он обнял меня, зарываясь носом в мои волосы.
– Ты не один, - шепнула я ему на ухо.
– Я с тобой.
– Уилл ничего не ответил, только мыкнув и прижавшись ко мне сильнее. По всему ясно, что он был согласен с этим. Если бы он не считал меня своей семьёй, то и не подпускал бы к себе сейчас - в моменты, когда ему невыносимо больно, плохо, когда он никого видеть не хочет. Никого, кроме меня. Он впускал меня, единственную, в свой тёмный мир. Несколько минут мы не говорили. Просто стояли на кухне и обнимались. Я гладила его по голове, а он зарывался в мои волосы, словно в нору. Только когда я почувствовала, что он утихомирился, я предложила пойти в спальню. Он не взбесился, но цыкнул, молча упираясь рогом.
– Просто отдохнём, не будем спать, - заверила я.
– Это ты сейчас так говоришь. А потом предложишь просто закрыть глаза и не шевелиться.
Я усмехнулась.
– Нет, обещаю, не буду тебя заставлять спать. Просто отдохнём, поговорим, о чём хочешь. Расскажи мне о Томми, о своей семье.
Уилл напряжённо сглотнул, затаив на мне хмурый взгляд. Скорее всего, никто прежде не проявлял настолько искреннего интереса к его жизни и его проблемам. Он был удивлён, но и был готов смириться с ситуацией. Ему это нравилось.
– Ты не уйдёшь?
– уточнил он.
– Куда я уйду, - фыркнула я, потянув его к спальне за руку. Он сдался, проследовав за мной.
В спальне было темно, несмотря на дневное время, за счёт плотных бордовых штор, которыми занавешивался весь угол, обрамлённый панорамным окном. Уилл включил приглушённый свет и достал из одного из ящиков в шкафу фотоальбом. Это был семейный альбом. На тех снимках была иная жизнь Уилла - жизнь, в которой его родители живы и счастливы, где Томми молод и подаёт надежды. Мир счастливой семьи, и что с ней стало...? На паре фотографий был отец Уилла в военной форме. Тучный мужчинка с серьёзным выражением лица. На других снимках этот мужчина был в гражданской одежде и выглядел счастливым. С женой. С маленьким Уиллом. С новорождённым Томми. Был лишь один снимок, где вся семья была в сборе, на нём Томми было четыре года, и со слов Уилла этот снимок был сделан в один из последних счастливых дней их семьи. На других фотографиях Уилла и Томми обнимала женщина потрясающей красоты. С черными, как смоль, длинными волосами - мама Уилла и Томми, роковая красавица - Лидия. Было примерно десяток фотографий, на которых были засняты только братья. На всех фото они были разного возраста. Уилл замер на фотографии, где Томми было пятнадцать лет.
– За неделю до его поступления в Центр, - пояснил Уилл.
– Я... не придавал тогда значения его настроению, а он уже готовил побег. Через три дня после того как был сделан этот снимок, он сбежал. У него уже была готова сумка, собраны деньги, а мы даже не подозревали.
– Уилл винил себя во всём, отчего не смог уберечь брата. Ведь это именно он не уследил, упустил. Как старший брат именно он должен был следить за Томми. Понять, что с ним что-то не так. Он должен был уберечь его.
Уилл перелистнул пару листов фотоальбома с фотографиями своей семьи.
– У нас была нормальная семья, - произнёс он.
– Когда-то. Отцу часто приходилось сотрудничать с Укусом по работе. Так что он знал многое о нашем мире. Он знал о том, что мама - ведьма, что ждёт нас с Томми. Правда, со временем он стал сомневаться в своих знаниях. У него развилась шизофрения на фоне алкоголизма. Мама пыталась ему помочь при помощи магии. Но что-то пошло не так.
– Уилл притих, вспоминая события прошлого.
– Мне было двадцать пять. Мама пригласила на воскресный ужин. В доме детства стояла невыносимая вонь: отец лежал на полу в кухне, на столе пенилась еда, она прожгла дыру в тарелке... и в его желудке. У него разъело кожу на животе и даже одежду. Мама лежала в ванной с перерезанными венами. Следствие доказало, что она сама это сделала. Отпечатки её пальцев были повсюду, ничто не указывало на кого-то постороннего.
– Уилл скривился, сглотнув. Будто он чувствовал тот запах и тот вкус неизвестной кислоты, которая разъела желудок его отца.
– В общем, ты знаешь: следствие доказало, что мама сошла с ума, отравила отца и покончила с собой.
– Это не правда?
– спросила я, потому что он говорил так, будто дело было закрыто неверно. Он ответил не сразу.
– Правда. И не правда.
– Я непонимающе потемнела.
– Вскоре после похорон я наведался в Совет ведьм. Элизабет подтвердила то, что мама отравила отца. Как говориться «чёрт дёрнул»: вместо того, чтобы напоить отца исцеляющим зельем, она его заменила отравой. А когда поняла, что сделала, покончила с собой. Но так же Элизабет сказала, что есть первичный виновник всех несчастий нашей семьи. Клинт Дэвис. Он учился с мамой, был влюблён в неё, но она отказала ему. Многие сотрудники Укуса, не желающие искать беглецов и видеть всё это дерьмо, набивают опыт пару лет, а потом идут, например, в преподаватели. Или куда-то, где им не приходиться участвовать в типичных дрязгах. Так и мама... проработала агентом пять лет, а потом ушла преподавать. Связала свою жизнь с военным человеком. Отец был правильным, хорошим человеком... когда-то. Всё пошло под откос внезапно. Лишь после смерти родителей, я узнал, что этот Клинт обозлился и сказал маме, что она больше ни с кем не будет счастлива, ни с кем не будет в безопасности. Он обещал ей доказать это. Мама держала оборону несколько лет, но потом защита ослабла, и всё покатилось к чёрту.
Я хмуро перекатила глазами, предположив:
– Клинт наложил порчу?
– Да... порча на саморазрушение - необратимый процесс. Это как смертельный вирус - попадает в кровь, и от него не избавиться - сам себя разрушаешь. Поэтому и отец запил, семья стала разрушаться. Порча и на Томми сказалась, иначе я просто не могу объяснить причины его неправильных зачастую поступков. Он сам разрушал свою жизнь, наши с ним жизни....
– Ты нашёл этого Клинта?
– Нет. Я вычислил его, видел его дело. Он работал в разведывательном департаменте, пока не погиб на одном из заданий. Только я знаю, что он не умер. Но где он - не знаю. Элизабет сказала мне, что я отыщу его в Афганистане. Но не сказала, когда это случится, при каких обстоятельствах. Я стал сотрудничать с армией США. Выступал в качестве связного, не покидая разведывательный департамент. Принимал участие в войне в Персидском заливе. Потом мне предложили подписать официальный контракт с армией. Летом девяноста первого я подписал свой первый двухгодичный контракт. Потом было ещё два. Основные, наиболее длительные командировки, были в Ирак, Сомали и Гаити. Ещё я участвовал в разовых спасательных операциях там, где нет постоянной войны. В Афганистан я так и не попал, и мне надоело пытаться это делать. Я очень устал. Я уже был готов отпустить всё это - отпустить Клинта и его злобу. Я захотел лишь одного - попытаться восстановить свою семью. Тогда я пришёл к Элизабет снова, чтобы узнать у неё, как спасти Томми. Но она сказала, что его судьба не в моей власти.
– И теперь мне стала ясна реакция Уилла на такие же слова из уст Томми. Тот цитировал Элизабет, которая однажды разрушила мир Уилла, его надежды на спасение брата.
– И что ты... больше не пытался отыскать Клинта?
– Нет...
– Уилл не сразу продолжил.
– Селин.... Мой визит к Элизабет не был пустым. Она не сказала мне, как отыскать Клинта, как спасти Томми, но сказала, как встретиться с тобой.
– Я изумлённо наморщила лоб.
– Я не знал, кто ты. Не знал твоего имени, как ты выглядишь, я даже не знал, когда именно мы встретимся - в каком году и где точно. И тем более уж, я не знал, даже не думал о том, что тебе будет пятнадцать, когда мы встретимся...
– он прыснул, беззвучно смеясь.
– Я не... эм, наверно, стоило бы ожидать того, что той девушкой окажется ученица, поскольку Элизабет сказала мне идти работать в конкретный Центр подготовки, сказала засесть на базе. Но я всё равно не думал. Полагал, что это будет моя коллега - в армии немало женщин, или, может быть, что это будет чья-то мама. Но когда ты заговорила в аудитории, когда я тебя заметил, то в тот же миг пронял, что попал. В тот же миг я понял, что мой выбор стоил того. Ты ведь слышала Томми? Я сделал выбор - выбрал тебя, даже не зная тебя. Я засел на базе и не покидал её, потому что знал, что повстречаю тебя.