Кольцо судьбы. Том 2
Шрифт:
Стараясь сохранять внешнее спокойствие, я дышала размеренно, в то время как моё сердце колотилось как ненормальное. Я сильно сжимаю пистолет в руке и замечаю краем глаза, как это видят Итан с Уиллом. В этот момент они облегчённо выдохнули, поняв, что убийства не так уж и легко мне даются, а значит, я не конченная, я просто хорошая актриса - я контролирую себя, свои эмоции и любые проявления слабости.
Как только Брэндану удалось усмирить свой истерический порыв, он стал крыть меня матом. В ответ на его «психованная сука», я лишь пронзила его жёстким взглядом, и что-то изменилось в нём самом - он умолк, но не перестал меня ненавидеть. Его глаза по-прежнему были налиты кровью, и он дышал, как толстое большое животное.
– У Джоан Монро в Гринвилле осталась мать, -
– У Анны Клейтон в Сан-Франциско живёт мужчина, с которым она встречалась много лет. У Дженнифер Уолш... младший брат остался в Лондоне, - я подступила к Брэндану почти вплотную.
– Женщины, погибшие от твоей руки или от руки твоего брата, могли стать матерями, жёнами, в далёком будущем - бабушками. Но вы лишили их не только жизни, но и будущего. На твоём счету сколько? Семь изнасилованных и убитых женщин. Двое твоих конкурентов, которых ты заставил покончить с собой. Ты неумело убил своего конкурента в начале своей карьеры, а ещё, именно по вашей с братом вине, при пожаре в приюте погибли не только две воспитательницы, но и трое детей. У них было будущее. А сколько жертв на счету Зака? Стоит ли говорить о том, сколько судеб он поломал, утоляя свои потребности?!
– Нет, мы... он...
– часто дыша, Брэндан заикался, мотая головой.
– У них всех не было будущего.
– Оно могло бы быть.
– Нет! У них не было ни прошлого, ни будущего! Они были никем!
– Они были людьми. У них была жизнь, а значит, была возможность на будущее. Но вы двое... лишили их возможностей. Кто дал вам право распоряжаться чужими жизнями и их будущим? Вы разве Боги?
– А ты?!
– Я всего лишь - возмездие. Я восстанавливаю справедливость. В то время как красивые молодые женщины погибают, ты и другие подонки беспробудно бухают на своих яхтах и трахают фотомоделей! Я убиваю вас, потому что могу это сделать, потому что больше некому это делать!
– я приблизилась к нему почти вплотную, перейдя на шёпот: - ты наивно полагал, что я лишь на разговоры способна? Думал, я просто поцарапаю вас, и мы разойдёмся? Я ведь сказала - ты у меня не первый, и я знаю, зачем пришла.
– Тогда стреляй!
Я изумлённо наморщила лоб. Удивил...
– В тебя?
– уточнила я.
– Ты ведь убить пришла.
– Нет. Как я и сказала прежде, цель - обезопасить мир от вас. Восстановить справедливость. Опыт доказывает, что лучший способ - убийство, но не всегда. Если я тебя убью, то ты обретёшь покой, так и не понеся наказание за свои деяния. Смерть отпускает нам грехи и боль. Ты так легко не отделаешься, милый, - я отшатнулась назад, пообещав: - ты сядешь за убийство брата.
Брэндан нахмурился, сначала не понял, а потом покосился на Итана и начал осознавать...
– Я не совсем поняла, что именно Итан планирует сделать с тобой... что-то вроде русской матрёшки. Знаешь такой телепатический трюк «Запертое сознание»?
– уточнила я. Брэндан явно не был знаком со всеми терминами, но понимал, что планы Итана на него весьма и весьма устрашающие.
– Ты будешь помнить всё. Понимать, что происходит с тобой и чем ты это заслужил, будешь помнить смерть брата, но не сможешь никому сказать об этом. Потому что твоя сознательная часть будет заперта внутри комнаты с множеством дверей, но без единого выхода, в то время как твоя бессознательная часть будет раз за разом повторять заложенную Итаном программу. И люди будут видеть в тебе безумца, ты будешь знать, что говоришь неправду, но не сможешь заставить себя очнуться от этого бреда. И так будет продолжаться много-много лет, пока ты, наконец, не умрёшь... без моей помощи.
Брэндан ошарашенно задышал, судорожно мотая головой. Тем временем Итан пошёл на него. Брэндан пустился в истерику, моля меня о том, чтобы я его убила. Сейчас - одним лишь выстрелом. Когда Итан к нему подошёл, Брэндан отворачивался и зажмуривал глаза, пока Итан не врезал ему по лбу, поймав взгляд лишь на секунду, чтобы приказать смотреть в глаза. На этом всё. Итан больше не говорил, он работал телепатически.
Я не стала смотреть, отошла к столу и положила на него пистолет. Уилл подошёл ко мне. Некоторое время мы молчали.
–
– Так и есть, - не сразу ответил Уилл.
– Он понял, кто ты...
Я напряжённо сглотнула:
– И кто же я?
Уилл глянул на меня, помолчав.
– Ты хочешь, чтобы я ответил?
Я не стала говорить что-либо. Мне надо бы подумать над этим.
– Собаки в клетке, спят, - напомнил Уилл.
– Всё обошлось. И тебе лучше, пойти покурить.
Я инертно замотала головой, несмотря на то, что хотела уйти.
– Селин. Тебе это нужно. Иди. Мы с Брандтом закончим здесь - сделаем так, что о вашем присутствии никто не узнает даже.
Я вздохнула, посмотрев на Уилла. Приятно осознавать, что он по-прежнему знает меня, помогает мне, сочувствует. Я держусь огурцом, но, на самом деле, я хочу уйти отсюда. Я хочу, чтобы мужчины всё решали за меня. Уилл знал это и меня слишком даже хорошо. Он любит меня до сих пор, а я люблю его, несмотря на то, что испытываю к Брандту. Любовь настолько многолика и многогранна, что даже странно...
Глава 33
Я спустилась на первый этаж виллы и вышла на улицу. По пути никого не увидела - Уилл позаботился о безопасности и запер всех пострадавших в одной комнате. Даже на улице никого не было уже. Лишь пустые гильзы на зелёном газоне, выжженное пятно в заборе возле дыры вместо ворот и звенящая тишина. Всё получилось? Разве? Но Томми пророчил мне смерть, предостерегал меня насчёт собак...
Закурив, я задумалась, непроизвольно прошагав в сторону от дома. Братья Шоу, Итан, двадцать пять человек, один оборотень и одиннадцать собак. Убираем из уравнения братьев и Итана. Семь мужчин и три собаки были расстреляны на улице. Шестеро на крыльце, одного пригвоздило к воротам, шестеро в коридоре. С остальными справился Уилл, а потом предоставил мне отчёт, исключив из уравнения всех спецназовцев, присутствующих на вилле. Кто остаётся? В моих мыслях перемешиваются слова и воспоминания: «Джон сбежал первой и единственной крысой с корабля» - говорит Итан. Почему? Почему он сбежал? Оборотни славятся своей храбростью. А он бросил своего любовника, да и хер с ним, но спрашивается, зачем он притащился? Чтобы сразу же сбежать? «Берегись собак» - говорит Томми. «Томми сказал держаться тебе от собак подальше. Может, на них не действует газ...» - говорит Уилл. И тут вспоминается, как я лишаюсь запасов усыпляющего газа, и как я оставляю всё своё оружие в бункере. И собаки в клетке... собаки. Твою мать! Их пять! Пять собак в клетке бункера, три на улице, итого - восемь. Где-то ещё три собаки и оборотень!
Я инертно огляделась. Звенящая тишина перестаёт умиротворять, начиная напрягать. Она пугает меня, как и темнота. Тишина и темнота - затишье перед бурей. Вдоль забора за виллой находился небольшой тропический лесочек, и с ним было что-то не так. Напряжённо сглотнув, я бросила окурок на землю и быстрым шагом устремилась назад к вилле. Пульс дико застучал в висках, все внутренности свернулись в узел в паховой области. Я уже вижу краем глаза движение чёрной тьмы - за виллой, в глубине мини-леса, и тогда я начинаю бежать к крыльцу. Тьма резко срывается с места и движется на меня. Я не успеваю добежать до крыльца... Огромный чёрный волк (если встанет напротив меня, то будет дышать мне в грудь) сносит меня с ног. Он настолько силён, огромен и быстр, что меня уносит в сторону на несколько метров. Я ещё прокатилась по земле, совершив три переворота, подобно ненужной игрушке. Приземлилась на живот, волк с рыком перепрыгивает через меня, вынудив инертно сгруппироваться. Я не сразу поняла, что он молниеносно проскакал прочь от меня, оставляя вмятины в земле своими мощными когтистыми лапами. Отыскав что-то на земле, он со всей силой пнул это на меня. Мне что-то врезалось в плечо, после чего, откуда не возьмись, повалил газ неизвестного происхождения бордового цвета. Я подскочила с места, отряхиваясь и пытаясь понять, что это за херня. Но, когда дым рассеялся, а это произошло быстро, я поняла, что моя броня растеклась, превратившись в мягкую смолу.