Кольцо судьбы. Том 2
Шрифт:
Я прикрыла на мгновение глаза, чтобы не плакать в присутствии бездушного крылатого архангела. Ему не понять всё равно.
– Когда Отца не стало, - продолжила я со вздохом, - я решила, что это мой шанс изменить этот мир, сделать его таким, каким я его и задумывала. Я не стала раскрывать себя сразу же и всем. Первой была Люцифера. Мне удалось склонить её на свою сторону, но ей было хуже, чем мне, ведь её мужем был Михаил. Она не стала с ним говорить об этом, поговорила со своей подругой Рафаилой, а та выдала Люциферу. Михаил намеревался обрезать ей крылья - итог нам известен. Я притихла на некоторое время, но Рафаила уже взяла след. Она предположила, что Люциферу кто-то сподвиг на обретение души и стала рыть. Вскоре меня вычислили. Михаил порывался низвергнуть меня в ад вслед за своей женой - таким же предателем небес и Отца, какой я стала
Гавриил промолчал, глядя на меня. В его глазах не было боли, сострадания, но что-то было. Даже если это просто привычка - хоть что-то.
– Ты делал это многократно, - продолжала я рассказывать историю, которую все мы в этой комнате знаем.
– Я прошла столько зачисток, что и не счесть. А как иначе? Ведь архангелы, как и атманы первого ранга, способны восстанавливать даже стёртую память. Со временем. Но ты не давал мне времени. Ты чистил меня регулярно! Не испытывая ни жалости ни сострадания. Откуда им взяться в твоей пустой груди. Ты ведь и сейчас уверен, что не истязал меня. Это продолжалось тысячелетиями до тех пор, пока мой сын не добрался до меня и не выкрал. Он не мог восстановить мне память, лишь я сама могла сделать это. Нужно было время на то, чтобы я очистилась от препаратов. Поэтому он спрятал меня в особенном тайничке с часовым механизмом. Потому что он знал, что ты его накажешь. Никто не может знать будущего небес, ведь за чертой жизни не существует времени, но можно побывать на Земле и узнать будущее своей души да сделать необходимые выводы. Так Анаэль и сделал до того, как решиться выкрасть меня. Ты его наказал, отправив его на Землю в тело Томми Руссо. Но никто так и не нашёл меня. Однажды часы тайника протикали и я реинкарнировала в заранее заготовленную Анаэлем жизнь. Он специально наградил меня силами экстрасенса, дал внешность и характер Селин копирующей меня саму почти во всём. Он сам держался вблизи меня, наставлял, помогал. Он сделал всё возможное, чтобы я вспомнила себя. Он думал, что тогда я смогу сбежать из рая. Смогу выиграть. Смогу стать кем-то, кто выше архангелов. Но я не смогу убежать. Потому что я не хочу скрываться в параллельных мирах до скончания веков. Потому что тогда моя борьба не будет иметь смысла. Я не хочу бежать, я хочу жить!
– я посмотрела на сына и увидела понимание в его глазах.
– И есть лишь один способ разрешения ситуации...
Замолчав, я обратила свой взор Гавриилу, его небесного цвета глазам. Он мигнул, натужно покачав головой:
– Я не стану предателем рая.
– Это не предательство. Если ты почувствуешь то же, что и я, и сможешь сделать то же самое с Михаилом, то всё изменится. Мир изменится!
– Михаил никогда не пойдёт на это! И я тоже...
– хоть и про себя он сказал с толикой сомнения.
– Это... против правил.
– Кому нужны эти правила?!
– надрывным голосом огрызнулась я.
– Архангел с душой, воспоминаниями, знаниями и силами - угроза для мира!
– Какая угроза, Гавриил? Ты знаешь меня миллиарды лет. Ты знал меня и без души и с ней. И ты можешь отрицать, но ты всегда знал, в какой именно момент я обрела душу. И ты знаешь, что с тех пор я стала только лучше. Гораздо большую угрозу несут бездушные и могущественные существа, а душа не позволит кому-либо разрушить этот мир.
– Тогда почему люди убивают?!
– процедил Гавриил.
– Почему они развязывают войны, насилуют женщин, убивают членов собственной семьи? Почему они творят зло, если у них есть душа?!
Глядя на Гавриила с сочувствием, я сглотнула горечь и ответила:
– Они просто заблудились. Им больно...
– Они просто идиоты, - парировал Гавриил.
– Иметь душу, значит, быть полным кретином - в этом я убедился давно.
– Значит...
– я иронично усмехнулась.
– Я тоже идиотка?
Гавриил на секунду замешкался, но потом ответил прямо:
– Да. Ведь Рафаила тебя просчитала. Да и если ты действительно верила в то, что все пойдут за тобой, даже Михаил, то у тебя действительно что-то не так с головой. Ты думала, что тебя провозгласят лидером
Я непроизвольно повела одной бровью - такого пренебрежения от Гавриила к своей половой принадлежности я ещё не видела. От кого угодно ожидала, только не от него. К тому же мне было обидно, ведь он не знает, что именно произошло тогда...
– Я...
– Гавриил заикнулся, хмуро глядя на меня, - не то хотел сказать...
– А что же ты хотел сказать?
– артистично радостно спросила я. Он смолчал, даже не зная, как оправдаться, и странно, что он хотел оправдаться, кстати. Фыркнув, я скрестила руки на груди.
– Анаэль, выйди...
Он скорчил сомнительную физиономию, попеременно поглядев на нас с Гавриилом.
– Если бы это было возможным, - произнёс Анаэль, - то я бы предположил, что вы убьёте друг друга...
– Не заставляй меня ненормативно разговаривать, - бросила я.
– Иди уже.
Анаэль недовольно чавкнул, ещё немного потоптался сомнительно на месте. Он понимал, что вероятность того, что он вновь сможет встретиться со мной в трезвой памяти - очень низкая. Уходить он не хотел, но и не видел смысла торчать тут дальше прозрачной тенью. Он не хотел, чтобы я сдавалась, но и просить меня не делать этого тоже не хотел. Или не мог из уважения. Подступив ко мне, он меня чмокнул в щёку, не став ничего говорить. Я итак знала, что он сделал для меня и какого финала хотел бы, но в данной ситуации он ничего не решал... к его великому сожалению.
Анаэль прошёл к двери, но, не дойдя до нее, обратился в белый ветер, который быстро стал прозрачным, просочившись через щели двери. Я выдохнула, посмотрев на мужа придирчиво. Я на него не злилась, но захотела объяснить, как всё это произошло.
– Я скрывалась тысячелетиями от всех вас, даже от Отца. А после того, что произошло с Люциферой, я бы сидела ниже травы, если бы хотела оставаться незамеченной. Но я намеренно выдала себя, специально всё так подстроила, чтобы Рафаила доложила Михаилу.
Гавриил растерялся на несколько мгновений, заикнувшись:
– Но зачем?!
– Я не хотела быть лидером, я хотела сделать им тебя.
Гавриил ошеломлённо потемнел.
– Я была бы твоей тенью, источником вдохновения. Но для всего этого ты должен был обрести душу. Я не могла тебя заставить, и я решила, что если... мне будет угрожать опасность, то ты... заступишься за меня. Называй это идиотизмом, если хочешь, но мне казалось, несмотря на отсутствие души, что ты всё же что-то чувствуешь ко мне. Потому что ты всегда считался с моим мнением, в отличие от других архангелов. Ты не унижал меня в их глазах, не пытался присвоить мои заслуги себе, не ставил себя выше меня. Ты отличался от Михаила и от других, я не знала, почему, и предполагала, что ты что-то чувствуешь. И я думала, что если Михаил решит срезать мне крылья, то ты не позволишь ему этого, защитишь меня и... восстанешь против него за меня.
Гавриил явно не ждал услышать всё это, и странно, но я не видела той пустоты в его глазах. Кажется, ему стало неудобно за свои недавние слова в свете моего откровения. На несколько мгновений между нами повисла неловкая пауза. А потом муж произнёс:
– Я никогда не был революционером, ты ведь знаешь.
Я вздохнула, грустно закивав.
– Ты прав, - буркнула я обречённо.
– Если взглянуть на людей со стороны, непредвзято, то можно решить, что все они непроходимые тупицы. В какой-то степени, душа действительно... отупляет. Просто она заставляет чувствовать и порой идти на поводу у своих чувств, - сглотнув, я впервые сказала ему это, то есть не мысленно, а в голос - впервые: - я люблю тебя. Несмотря на то, что тебе не сдалась моя любовь. А она, знаешь, что делает? Она возводит до небес, чтобы потом скинуть и разбить тебя вдребезги. Любить, значит, желать ему лишь добра, верить в него, быть готовым отпустить и без конца жертвовать. Прощать ему его упрямство, непроходимую тупость, бесчувственность. Жертвовать весь мир к его ногам! Пусть даже он не поймёт, не оценит... пусть даже, он мучает тебя. Несмотря на то, что ты сотворил со мной, несмотря на всю ту боль, что ты мне причинил, невзирая на то, что ты - бездушная сволочь! Я всё равно... люблю тебя. И я всегда буду надеяться, даже погибая от твоих рук, что ты изменишься. Я всегда буду надеяться на то, что нечто стрельнет в твоей голове, и ты сделаешь что-то для меня. Хоть что-то! И тогда я надеялась, ожидала... и желала тебе возвыситься над всеми ними, потому что ты намного лучше Михаила, ты намного лучше Отца!