Колдовская метка
Шрифт:
Все присутствующие на площади кивнули, кроме Ширинова.
– Вам ясно? – тихо, но не менее угрожающе повторила Фельгенхауэр.
Иерарх в серебряной маске склонил голову.
– Само собой, Матриарх-Комиссар.
Фельгенхауэр вновь обратила внимание на Максима.
– В чём провинилось дитя? Чем подвергло опасности наше продолжительное существование?
Теперь, когда властная фигура женщины возвышалась над Максимом, он выглядел как никогда маленьким. Стейнер хотел броситься к мальчишке и сам убедиться,
– Нелестно высказался, – фыркнул Ширинов. – Обвинил меня в ошибке.
– Ошибке? – удивилась Фельгенхауэр. – В чём, по его мнению, заключалась ошибка?
– Уверял, что у хозяина молота отсутствует колдовская метка.
– Это правда? – вознегодовала Матриарх-Комиссар.
– Помилуйте! Нет! – Ширинов поднял подбородок и сжал руки в кулаки. – У меня за плечами сотни Испытаний! Я сроду не ошибался!
Фельгенхауэр повернулась к Зоркому спиной, устремив сверкающий взор за угловатой маской на Стейнера.
– У тебя есть имя, дитя?
– Стейнер.
Женщина сделала паузу, будто его имя сбило её с мысли.
– Откуда ты родом, Стейнер?
– Из Циндерфела.
Матриарх-Комиссар замолчала, чтобы обдумать следующий вопрос, но затем передумала и просто откашлялась. Взгляд её так потяжелел, что Стейнер невольно отвёл глаза. Фельгенхауэр обошла его кругом, как сделал и Ширинов на школьном дворе.
– Сольминдренская империя проповедует, что колдовская метка – это скверна, которую нужно бояться и презирать. – Её громкий голос донёсся до всех уголков площади.
Послушники и ученики внимали ей с благоговейным страхом.
– Так проще родителям отдать детей своих. Они сами желают от них избавиться – от вас. А что может Империя без колдовства?
Женщина кружила позади Стейнера, но он чувствовал на себе тяжесть её взгляда и физически ощутимый вес силы.
– Колдовская метка – это сила. Но, как вы знаете, за любую силу приходится платить. В ближайшие дни, месяцы и годы вы сами всё поймёте. Те, кто обладают величайшим даром, не видать вам отдыха. – Фельгенхауэр шла, не останавливаясь, пока снова не столкнулась со Стейнером и не уткнулась маской в его лицо. – Я вижу метку.
– Я же говорил! – обрадовался Ширинов, вытирая кровь с маски тыльной стороной руки.
– Так и есть, – добавил Хигир.
Стейнер сглотнул, чтобы смочить пересохшее горло, и недоумённо покачал головой.
Фельгенхауэр повернулась к двум Зорким, и молодой кузнец увидел их в полной красе: двое самодовольных стариков в потрёпанных одеждах.
– Опусти молот и снимай ботинки, – велела Матриарх-Комиссар, не поворачиваясь.
– Ч-что? – переспросил Стейнер.
– Я сказала: опусти молот и снимай ботинки! – взревела она.
– Я не глухой, – буркнул юноша.
– Да и не глупый, – ответила Фельгенхауэр. – Поэтому не смей мне больше перечить!
Стейнер
– Чудесные ботинки, – тихо признала она.
– Спасибо, – инстинктивно выпалил Стейнер. – Мать подарила, – неожиданно добавил он.
Фельгенхауэр повернулась к Ширинову и покачала головой.
– Глупец! Неужели вы не видите разницу между колдовской меткой и заколдованными ботинками? Сколько лет вы отслужили? Сколько десятилетий?
– Ботинки? – изумился Ширинов. – Какие ещё ботинки?
– Что? – простонал Хигир.
– У меня в мизинце больше колдовских сил, чем во всем теле этого мальчишки! – разгневанно произнесла Фельгенхауэр. – Как вы посмели допустить такую оплошность?
Хигир покачал головой, а Ширинов только развёл руками.
– Это недоразумение…
– Что, по-вашему, я должна делать с ребёнком без колдовской метки? – рявкнула Матриарх-Комиссар.
– Вообще-то я уже мужчина, – возразил Стейнер. – Мне исполнилось восемнадцать в прошлом…
– Заткнись, – тихо прорычала Фельгенхауэр.
– Откуда мне было знать, что он носит заколдованные ботинки? – возмутился Ширинов. – У крестьян нет подобных вещей! Я уверен, он не носил…
– Замолчи, – отрезала женщина.
Вперёд шагнул Хигир.
– Только самые высокопоставленные…
– Я сказала, молчать! – прорычала Фельгенхауэр.
Плечи Ширинова опустились, и он обеими руками схватился за трость. Хигир съёжился за его спиной.
– Это беспрецедентно, – заявила Матриарх-Комиссар.
Другие Зоркие принялись совещаться: оскаленная волчья морда повернулась к Зоркому, личина которого представляла собой сплошной серебряный овал без единой прорези. Несмотря на отсутствие глаз у служителя Стейнер ощущал на себе его взгляд. Вокруг Зорких стоял лёгкий туман; вспыхивали пылинки серебристого песка.
Матриарх-Комиссар обратилась к Зоркому в серебряной маске.
– Сребротуман, возьми солдат и проводи мальчика в мой кабинет. Не выпускай его из виду. – Глаза Фельгенхауэр засияли за угловатой маской.
– Что теперь со мной будет? – спросил Стейнер.
– Ты поднял руку на члена Святейшего Синода. Такие преступления не остаются безнаказанными. А на Владибогдане, да будет тебе известно, наказания суровые.
Зоркий по имени Сребротуман подошёл ближе, поднял руку и жестом предложил Стейнеру последовать за ним.