Колдовская сила любви

Нилин Аристарх

Сидя на работе, она нет-нет, а задумывалась, что ей ответить не только Василису, когда он вернется в Москву, а, прежде всего самой себе. Она не могла разобраться в собственных чувствах, которые пробудились в ней. Она раз за разом прокручивала в памяти все встречи, разговоры с ним, пытаясь найти в них ответ, любит ли она его, или нет.

В пятницу, придя домой, она решила пораньше лечь спать, чтобы, наконец, выспаться, но в этот момент зазвонил телефон и в трубке раздался Зоин голос:

— Алло, квартира Зотовых?

— Зой,

привет, это я.

— Привет, сто лет не слышала твой голос. Как ты?

— Нормально, а ты?

— Я тоже.

— Ты куда пропала? Звонила после отпуска, тебя нет.

— Так я тоже в отпуске была, вот только вчера приехала.

— Правда! Слушай, давай завтра заваливай ко мне, поговорим, у меня к тебе серьезный разговор есть.

— На какой предмет?

— По телефону не могу, я тут в такой водоворот попала, короче меня замуж тянут.

— Серьезно?

— Клянусь.

— А ты?

— А что я, не знаю соглашаться или нет.

— Слушай, сгораю от любопытства, прямо хоть сейчас к тебе рвануть.

— А что давай, посидим, заночуешь.

— Уговорила, ну дела, Машка, ты даешь, тебя совершенно одну без присмотра нельзя оставить. А мужик-то как ничего?

— Приедешь, расскажу.

— Все лечу. К чаю чего купить?

— Все есть, давай, я не прощаюсь.

Минут через сорок Маша уже открывала Зое дверь. Даже в полумраке коридора, Маша смогла рассмотреть Зоин загар.

— Ты что на юге была? Так загорела.

— Анапа, море, солнце, фрукты. Машка, я так рада тебя видеть, — они обнялись и расцеловались.

— Мария Андреевна добрый вечер.

— А, Зоенька, рада тебя видеть, — высунувшись из-за двери своей комнаты, произнесла Мария Андреевна, — Маша, я пойду, там фильм идет интересный, не буду вам мешать.

— Хорошо мам. Зой, пошли на кухню.

Они вошли на кухню. Маша поставила на плиту чайник и полезла в холодильник за едой.

— Машка, брось ты свою жрачку, лучше расскажи, что произошло, я же вся горю от нетерпения.

Маша все же успела достать из холодильника лоток, в котором лежали сыр, масло и колбаса, поставила его на стол и присела.

— Ой, Зоя, я даже не знаю с чего тебе начать рассказывать.

— Можно с конца, лучше сначала, кстати, у тебя хоть фото его есть?

— Нет конечно, какое фото.

— А лет ему сколько?

— Ну что ты затараторила, сколько, да почем. Я, собственно говоря, вообще мало что о нем знаю.

— Это как понять? — удивленно произнесла Зоя.

— Очень просто. Короче. Вышла я из отпуска, а вечером после работы, у самых ворот музея он ко мне подкатил с букетом цветов. Так мол и так, был на экскурсии, увидел вас, решил познакомиться.

— А ты?

— А что я, дала свой домашний телефон.

— Молодец, правильно сделала. А дальше?

— Короче

пригласил на балет в Большой.

— На балет, он что старпер?

— Зой, никакой он не старпер, но и не мальчик. Ему тридцать семь.

— Однако, — и Зоя присвистнула, — четырнадцать лет разница.

— Нет, выглядит он вполне нормально. Одним словом, сходили мы на балет, я возьми и скажи, что не особо большая поклонница балета.

— И потащила его в постель.

— Зойка, ну тебя к черту.

— А, значит, он потащил тебя в постель?

— Вовсе нет. Он пригласил меня на прием в посольство.

— Куда!?

— На прием в Греческое посольство.

— Так он что, иностранец?

— Ну да, ты же мне не даешь и слова сказать, своими репликами.

— Все молчу. Слушай, ну, ты даешь. А дальше что было?

— Короче веселимся, танцуем. Я возьми и схохми, а он воспринял это совсем иначе. Короче встал на колени и попросил моей руки.

Зоя прикрыла рот рукой, словно боялась выдать очередную фразу.

— Я растерялась, короче обернула все в шутку. Потом он напросился к нам с мамой в гости, а на следующий день улетел на две недели в Афины по делам.

— И всё?

— Нет, не все. Перед отъездом, он пригласил меня встретиться. Мы прошлись немного, поболтали о жизни, а, уходя, он мне подарил вот это, — и Маша показала Зое кольцо, которая она носила всю неделю на пальце.

— Слушай, обалдеть можно. С бриллиантами, точно?

— Угу.

— Машка, ты растешь в цене.

— Зой, ну, что ты, в самом деле, как на базаре.

— Машунь, ну я так ради прикола, ты же знаешь мою натуру. Это все мура, ты лучше скажи, сама-то что думаешь?

— Так ведь он письмо мне оставил.

— Так чего же ты молчишь?

— Короче пишет, что ждет моего ответа, либо да, либо нет.

— И ты, конечно, вся в сомнениях, как тебе быть.

— Естественно.

— Знаешь, я твоя подруга, если ты таковой меня считаешь, и скажу, тебе решать.

— Я так и знала, что ты один в один повторишь слова мамы.

— Интересно, а ты что, ждала, что я тебе скажу, Маша, хватай мужика и тащи под венец, такое, можно сказать счастье выпало. Так нет. Не скажу, потому что я его не видела, не слышала, и как я могу что-то говорить, если ты сама не знаешь, любишь ты его или нет.

— Знаешь, он такой внимательный, обходительный.

— Машка, ты чего сдурела, в своем уме? При чем тут любовь и внимательный, обходительный. Человека сначала полюбить надо. А потом рассматривать все его качества. Это тебе не фрукты-овощи на базаре покупать. Дайте мне, пожалуйста, вон тот, не мятый и без гнили.

— А может, я вначале рассмотреть его хочу со всех сторон, а потом сказать, да или нет.

— А, ну если так, то извини. Только я не замечала раньше у тебя таких закидонов.