Колдовской отведай плод
Шрифт:
Тут я услышала тихий свист. И застонала. Кабинет смылся, бросив нас в жуткой сырой башне без окон и дверей.
Кот разразился удивленным мявом:
— Улетел? Без нас? Вот собака!
— Собака, — согласилась я, отбивая очередную атаку щупалец. — Только не он, а ты. Я говорила — пошли, а ты — мышь, мышь. Вот и охоться теперь за мышатиной.
— Между прочим, на ней можно протянуть довольно долго. Мы будем ждать, пока не вернется кабинет, да? Могу и на твою долю наловить.
— С ума сошел? Да я лучше сто яблок съем, чем одну
— Поджаришь на факеле. Если к тому времени не потухнет.
Только тут я обратила внимание, что огонь и в самом деле горит уже не так ярко. Возможно, его гасит ополчившаяся на меня плесень. К коту она не проявляла, кстати, ни малейшего интереса.
Остаться без огня в кромешной тьме не хотелось совершенно.
Жаль, не догадалась захватить немного порошка и книжку с заклинаниями, сейчас бы костерок развела — в башне было холодновато.
— Пуфик, иди сюда, — жалобно попросила я, опускаясь на земляной пол в центре башни, подальше от стен с их страшными щупальцами; сюда они, по крайней мере, не дотягиваются. Но и без того вид пульсирующих будто в агонии стен не доставлял мне ни капли удовольствия. Я моргнула и потрясла головой. Накатила усталость. Все-таки маго-взор или, как его назвал Даш, третий глаз отнимает много сил. И совершенно непонятно, как их восстанавливать.
Пуфф, будто не слыша, все еще сидел и смотрел в одну точку. Подкарауливал мышь. Нашел время и место! Печенка ему, видишь ли, надоела.
Как же отсюда выбраться-то? График передвижений кабинета мне неизвестен, коту наверняка тоже. По стене не заберешься — во-первых, она скользкая и противная, во-вторых, гадкая плесень свяжет меня по рукам и ногам в два счета, в-третьих, башня достаточно высокая, чтобы мы смогли добраться до крыши. Я запрокинула голову. Наверху был точно такой же мрак, как и в двух шагах от меня.
Становилось все холоднее. Я воткнула факел в землю и обхватила себя руками. Он уже еле теплился. Я смотрела на угасающий огонек и думала: наверняка Данни, обнаружив мое исчезновение, решит, будто я сбежала. С Дашем-Ербиным. А тем временем документы о наследстве так и не будут подписаны, и моей бедной подруге предстоит многомесячная тяжба с Ариенной, Крадифом и Танти. Замок будет разобран по камушку, и единственное, что уцелеет после такой катавасии — рояль, черное чудовище о трех ногах, занимающее половину моей квартиры…
Пронзительно запищал кот. Я подпрыгнула.
Уф. Это, оказывается, пищала мышь, которую охотник умудрился-таки изловить. Он, гордый собой, подошел и положил добычу к моим ногам.
— Убери немедленно! — приказала я. — Можешь съесть, но только чтобы я не видела.
— Вот сейчас обидела, — буркнул Пуфф. — Я же для тебя старался. Ну, хорошо, если ты всю есть не будешь, я тебе самое вкусное оставлю. Голову.
— Я тебе оставлю, — возмутилась я, краем глаза подмечая, как серая мышка подгребает лапками, стараясь незаметно отползти подальше.
— Зря тут сидишь, — заметил
— Какая разница, — отмахнулась я, следя за перемещением мыши. — Если я сяду возле стены, то меня слопает зеленая плесень.
— Разница есть, — резонно заметил кот. — Плесень будет есть долго, а кабинет раздавит сразу.
Мышь таки рванула. Но я оказалась проворней и сцапала беглянку за хвост. Меня кабинет раздавит, но коту-то за что страдать?
Полевка отчаянно заверещала. Мне почему-то стало ее жалко.
— Ты правда очень хочешь мышатины?
— Не очень, — признался кот. — Инстинкт. Ясно, да?
— Ясно. Может, тогда, отпустим, а ты попробуешь поймать ее еще разик? Слышишь, как жалобно она пищит.
— Тихо, — вдруг сказал кот. — Она не просто пищит. Она что-то говорит.
Я прислушалась. Может, кот что-то понимает, но я, увы, не разобрала ни слова.
— Просит ее отпустить к деткам, — перевел кот с мышиного. — Обещает за это показать, где есть другая еда.
— Другая еда — это что? — спросила я с подозрением. — Змеи, червяки, лягушки?
— Я не очень силен в мышином, — признался кот. — Зато понял: ты сидишь на входе в какой-то то ли склад, то ли тайник.
О! Это меняет дело! Мне очень хотелось убраться отсюда как можно скорее, сбежать подальше от зеленой плесени. Я вскочила, отбросила в сторону мышь и принялась шарить по земле.
Кот бросился было за добычей, но не догнал и вернулся.
— Помогай, — велела я, отгребая в сторону комья земли. Под ними действительно что-то было, какие-то доски.
Доски оказались крышкой. Квадратной, деревянной, с металлическим кольцом. У моей третьей мамы в доме похожая крышка называлась «творило» и использовалась не для того, чтобы творить, а чтобы затворять погреб.
Я дернула кольцо.
Снизу потянуло затхлым воздухом. Я посветила тусклым светом угасающего факела. Разглядела ступени, ведущие вниз. Глянула маго-взором. Ничего опасного не обнаружила.
— Пошли, — сказала коту и начала спускаться по ступеням. Если это подземный ход, он выведет нас хоть куда-нибудь.
Это и правда оказался подземный ход. Как мне показалось, давно заброшенный — об этом свидетельствовали и кое-где осыпавшиеся камни, укрепляющие стены, и подгнившие деревянные столбы, и огромное количество паутины, что лезла в лицо и трещала в факельном огне.
Едва мы отошли от башни, как услышали знакомый свист и громкое бух — кабинет опустился на творило. У меня сложилось такое впечатление, что это негодное помещение, имея вредный характер, за что-то на меня обиделось и задалось целью делать гадости. Уж не за то ли, что я любезничала с Дашем?
Как бы то ни было, стучать в творило и орать «а ну выпусти и забери нас отсюда» не имело смысла. Он (кабинет, то есть) лишь посмеется своей удачной шутке. Поэтому мы с котом, стараясь не отчаиваться, двинулись дальше.