Колдовство любви

Клоу Аннет

– А сама девушка? Разве она захочет пойти со мной?

– Лали – девочка разумная, она должна все понять. А если не поймет – ты ее уговоришь. Мне кажется, ты уже успел смутить ее покой.

– Даже так?.. Ты умеешь убеждать, ханум. А вот твоя забота о девушке мне кажется странной, – криво усмехнулся Карриоццо. – Ты пытаешься уверить меня в том, что беспокоишься о судьбе Лали, а сама готова вручить ее посланцу Мехмеда? Я могу пообещать тебе все, что угодно, а затем вручить девушку своему господину.

– Душа

человеческая непредсказуема. Но я немного разбираюсь в людях. У тебя чистые глаза и горячее сердце. Я заметила на твоей груди крест, значит, ты не изменил своей вере. Именно поэтому я полагаю, что ты не достоин называться подлецом. Поцелуй свой крест и дай мне клятву, что доставишь Лали в Италию и не предашь. А я буду молить Аллаха, чтобы тот защитил вас обоих, и Лали не пришлось проклинать меня за мой необдуманный поступок.

Гюльхар сладко потянулась, словно кошка в предвкушении лакомой сметаны.

Затея весьма рискованна. И, прежде всего для Лали. Если Мехмед добьется желаемого, остается уповать лишь на то, что (по словам киры Шекер) шахзаде до смерти надоели глупые красавицы, и он возжелал заполучить женщину не только красивую, но гордую и незаурядную. Лали как нельзя лучше подходит для этого. Если она проявит характер и понравится Мехмеду не только в постели, но и в беседе, если заворожит его своим чарующим пением, то станет для наследника османского престола самой желанной женщиной. Иначе – погибнет.

В том случае, если итальянец согласится принять предложение Гюльхар (а куда ему деваться – если не для себя, то для шахзаде – он обязательно украдет Лали) и сумеет доставить Лали в Италию (очень трудно поверить в благополучный исход этой затеи), то девочка, возможно, обретет счастье и любовь. Но нельзя исключать вероятность того, что парень нарушит клятву и, наигравшись с малышкой, продаст ее ради наживы.

Жаль, конечно, если с Лали произойдет несчастье, зато Гюльхар будет наслаждаться спокойным счастьем во дворце своего мужа. Двум умным красавицам здесь нет места. Старшие жены и глупые курицы-наложницы не в счет.

10

Проснувшись, как всегда, раньше остальных женщин, Лали поспешила на верхнюю террасу, где привыкла встречать зарю. По утрам мало кто из обитателей гарема поднимался сюда, и девушка, устроившись на широких перилах, любила в одиночестве помечтать о том, что когда-нибудь превратится в быстрокрылую птицу и взовьется ввысь над этим миром, закованным в мрамор и чугунные решетки. При появлении первых солнечных лучей Лали привычно сложила руки, но не успела произнести даже начальные слова молитвы.

– Интересно, о чем ты молишься?..

Сердце подпрыгнуло в груди, словно мячик. Резко обернувшись, Лали увидела Селима и испуганно попятилась.

Но,

похоже, разговор с Гюльхар-ханум заставил охранника помнить о почтении к любимой дочери паши, потому что евнух не стал донимать девушку. Остановившись возле Лали, Селим облокотился на перила и, прищурив глаза, принялся с жадностью рассматривать раскинувшийся перед ним морской пейзаж.

– Неплохое место выбрал Ибрагим-паша для своей ялы. Отсюда хорошо видно, как уходят в плавание корабли.

– Мечтаешь вернуться домой? – оборвал речь Селима мурлыкающий голос, полный сарказма и властности. – Напрасно. Стамбул не выпускает добычу.

Оглядевшись по сторонам, Лали не сразу заметила человека, стоящего в тени колонны: высокий, жилистый юноша в облачении евнуха. На бледном лице горели странным лихорадочным огнем темные глаза, а огромный нос делал незнакомца похожим на хищную птицу.

Селим, похоже, не ожидал увидеть здесь этого юношу, потому, что на его лице отразилось сильное удивление. Нет, скорее – неудовольствие. Светлые глаза потемнели, а скулы заострились. Но вместо слов возмущения, которые явно рвались наружу, мужчина лишь почтительно склонил голову.

– Оставь нас, – коротко сказал юноша Селиму и, заметив, что тот не спешит выполнить его указание, нахмурил брови и повторил более резко: – Тебя ждет Гюльхар-ханум. Желает прогуляться с тобой по саду.

– Госпожа желает, чтобы я удалился?

Селим бросил встревоженный взгляд на девушку. В светлых глазах его замелькало что-то, похожее на предостережение. Лали хотела позволить ему остаться, но в следующее мгновение рассердилась на себя. С какой стати она должна подчиняться этому наглецу? Что он о себе возомнил?

– Как я понимаю, твоя госпожа – Гюльхар-ханум? Вот и ступай к ней. Не заставляй ее томиться в ожидании.

Мужчина одарил девушку злым взглядом и послушно покинул террасу.

Лали осталась наедине с новым евнухом. Впрочем, на этом человеке одежда служителя гарема выглядела еще более нелепо, чем на Селиме. Но девушка не стала задумываться над этим. Ее озадачило иное: если новые охранники будут появляться в доме Ибрагим-паши с такой скоростью, женщинам здесь попросту не останется места.

– Кто ты такой? Я не знаю тебя. Как ты оказался здесь? – потребовала она объяснений.

– Я тоже впервые вижу тебя. Но знаю, что ты – Лали. А я – Мехмед. И оказался здесь, – потому что пришел за тобой, – ухмыльнулся евнух, пожирая тоненькую фигурку девушки наглыми глазами.

– Я тебя об этом не просила, – сердито заявила Лали. – Вряд ли в твои обязанности входит следовать за мной.

– Разве ты знаешь, что входит в мои обязанности? – темные глаза юноши, окруженные длинными ресницами, источали приторную сладость.