Колесники
Шрифт:
Заработал главный двигатель крейсера. Балансируя на столбе пламени, «Тиглас-Пильсер» начал маневр для свидания с дьявольской преисподней, которой теперь стала Ио.
Пруденс управляла космолетом с безмятежным и неестественным спокойствием. Он находился ближе к Юпитеру, чем Европа; самым экономным маршрутом — и самым быстрым — было строго вниз. У модуля не хватило бы мощности потом затормозить, но «Тиглас-Пильсер» способен и на большее.
Теперь, когда космистка знала, что Чарльз, возможно, еще жив, она могла думать должным образом. Он рисковал жизнью, чтобы спасти родную планету; пожалуй, это был первый
Пруденс провела суденышко к Ио, намереваясь зайти с полюса, откуда меньше извергалось всякой дряни. Она вела крейсер как ненормальная, ради сэкономленных секунд расходуя топливо почем зря. «Тиглас-Пильсер» окутался собственным серным саваном. Аварийные сигналы, предупреждающие о метеоритной опасности, неистово пылали. В конце концов, Пруденс их отключила.
В мольбах не было смысла. Она никогда не верила в богов. Дурацкая выдумка. Существуют лишь случайные проявления хаотичной Вселенной. Рассматривать же эти проявления как вмешательство доброжелательного сверхъестественного боженьки?.. Да в задницу! Хотя в глубине души ей хотелось верить во что-нибудь более конкретное, чем бессмысленное искажение рациональных законов. Прекрасно мечтать о том, что Вселенная намерена заботиться о тебе… Пруденс внутренне зарычала. Идиотка! Воображаемые создания тебе не помогут! Если ты справишься, то только своими силами.
И космистка успокоилась. Единственная вещь, в которую она когда-нибудь верила, это собственные силы.
Пруденс сглотнула слюну, так как горло внезапно пересохло… Что, если ее вера не оправдается?
Самоуверенный Робин изложил новости Чарльзу. Джарамарана пересекла орбиту Леды. Ио, опаздывая на десять часов, шла по пятам, но медленно. Массивные роторы Машин Отклонения натужно ревели от напряжения, ведь если Ио не перехватит комету вовремя, Земля погибнет.
ОС-модуль был разрушен шквалом летящих обломков. Чарльз едва ли имел право надеяться на другой исход, учитывая катастрофу, которую сам же и устроил.
За пределами центра управления мир будто сошел с ума. Миллионы тонн силикатной жидкости выбрасывались в пространство, уже не сдерживаемые слабой гравитацией Ио; за луной тянулось турбулентное облако крошечных частиц, уплотнявшееся по мере охлаждения. Юпитер наращивал новое кольцо из серо-кремниевой пыли. Каждые несколько секунд центр управления содрогался от очередного потрясения.
Ио звенела подобно взломанной и обреченной сигнализации. Как скорлупа яйца гигантской черепахи, ее поверхность растрескалась на добрую сотню фрагментов — тектонических плит, которые ломались и скручивались с ужасной, неодолимой неторопливостью, словно под ними пряталась зверюга, пытающаяся вырваться на свободу.
Пещера задрожала от особенно сильного толчка, и Чарльз упал. Даже зная, что он все равно уже мертвец, он невольно успел подумать: «Если треснет шлем…»
И тут его настиг основной удар.
Пруденс направила «Тиглас-Пильсер» в кипящий серный туман, окутывающий Ио, отчаянно пытаясь отыскать дорожку в крутящемся водовороте. Опытная космистка пользовалась инстинктом, потому что на широкоугольном радаре ничего
На миг в дьявольских облаках образовался просвет, и она разглядела пылающее пятно — определенно Прометей. Тогда Колхидская Корона… там. Теперь, сориентировавшись, можно было перезапустить навигационные программы.
Из жерла вулкана начал выпирать, раздуваясь на глазах, огромный куполообразный пузырь, размером с Эверест. Затем, в ослепительной вспышке пламени, Прометей взорвался. «Тиглас-Пильсер» закачало на ударных волнах, содравших окутывающие его серные пары. Корпус космолета покрылся быстро охлаждающимися каплями магмы.
Послышался стонущий звук, будто что-то снаружи вырвалось на свободу и завертелось сернистым шквалом. Времени для проверки систем не было. Пруденс оставалось надеяться, что навигация работает корректно — космолет летел вслепую.
Крошечная точка на фоне рассвирепевшего безумия, «Тиглас-Пильсер» резко снизился, направляясь туда, где, по расчетам системы наведения, мог находиться Чарльз. То, что осталось от лидара, считало, что там — твердая порода, но Пруденс понимала, что с тем же успехом может обнаружить озеро магмы.
Вибрируя и гремя от тяги основных двигателей, «Тиглас-Пильсер» опускался к сотрясаемой конвульсиями поверхности. Пруденс приготовилась отстегнуть ремни безопасности.
Если ниже есть почва, и если они не ошиблись местом, то время, может, и хватит. Но в обрез.
Чарльз Дэнсмур встал, шатаясь как пьяный. И скафандр и шлем все-таки выдержали, хотя удар был поистине сокрушительный — по полу была рассыпана целая груда искореженных колесников.
Все тело ныло от боли. Одна рука бессильно повисла — похоже, сломана. По лицу текла кровь; скафандр не давал ее стереть.
Взгляд Чарльза метнулся на пульт Самоуверенного Робина. Экран все еще работал, и там можно было прочитать: БЕГСТВО С ОРБИТЫ ПРОШЛО УСПЕШНО.
Превосходно.
— И что потом?
— ДВИГАТЕЛИ В ПОРЯДКЕ. Я ГОТОВ.
Улыбка осветила забрызганное кровью лицо: Ио по-прежнему висела на хвосте у кометы, а остальное можно безоговорочно поручить автоматике. Родная планета, возможно, все же переживет столкновение с космическим незваным гостем, но лично для него Ио стала смертельной ловушкой.
План требовал, чтобы Самоуверенный Робин в любом случае оставался на месте, и колесника такая судьба не тревожила. Чарльз предпочел бы иметь хоть минимальный шанс на спасение, однако такого шанса не было. На какой-то безумный миг ему стало жаль, что он не дижабль — потратил бы остаток времени на создание Песни Смерти и расслабился, стоически принимая уготованную участь. Вместо этого его гиперактивный мозг примата лихорадочно искал пути к спасению, а когда ни одного не нашлось, закинул сеть пошире, чтобы поискать варианты совсем уж невообразимые — триумф надежды над грубой действительностью.