Колесо Фортуны
Шрифт:
Нет, - сказал Алексей, - мы с ним по-христиански... Что делает солдат, когда его вошь нападет? Он ее в щепоть и - на мороз: гуляй, милая!
Он прошагал к низко расположенному венецианскому окну, пнул его ногой. С треском и звоном окно распахнулось. Орлов, словно куклой, размахнулся шулером и швырнул его вниз, в снежный сугроб, исполосованный желтыми потеками.
Раздался пронзительный заячий визг и оборвался.
– Не расшибся?
– спросил Теплов.
Алексей высунулся в окно и оглушительно свистнул.
Распластавшаяся
Поднимавшийся на крыльцо человек поднял голову и крикнул:
– Кто там озорует?
– Братушка?
– обрадованно отозвался Алексей.
– Иди скорей сюда!
Наблюдавшие за игрой офицеры подняли опрокинутые стол и кресла, начали собирать рассыпанные деньги.
Орлов, не считая, рассовывал их по карманам.
Отбросив портьеру, в дверном проеме появился двойник Алексея Орлова. Двойником он казался только на первый взгляд. Григорий был таким же рослым, но не столь массивным, стройнее и красивее младшего брата.
– Алешка!
– еще с порога воскликнул он.
– Ты что это моду новую завел человеками кидаться?
– Так он не человек, - смеясь, сказал Алексей, - он шулер.
– А ты его поймал?
– Поймал не я, вот господин... не имею чести...
Григорий Орлов повернулся и увидел графа. Яркоголубые глаза его распахнулись в радостном удивлении, Сен-Жермен предостерегающе шевельнул бровью. Как ни малозаметно было это движение, Григорий уловил его и тотчас, даже без секундной заминки, воскликнул:
– Сударь! Я сердечно тронут вашим участием в судьбе моего брата!..
– Не стоит преувеличивать, - улыбнулся Сен-Жермен, - не столько в судьбе вашего брата, сколько в судьбе его кошелька.
– Не скажите! Куда как часто честь, а значит, и судьба, зависят от кошелька... Позвольте, однако, представиться: капитан Григорей Орлов... сказал он, кланяясь.
– А это мой младший брат Алексей.
– Алексей неловко, словно бодаясь, мотнул головой.
– Скажите же, кого мы должны благодарить?
– Меня зовут Сен-Жермен.
– Граф Сен-Жермен, - деликатно уточнил Теплов.
– И вы здесь, Григорей Николаич?
– Как же - свидетель прямо чудодейственного обличения шулера.
– По-видимому, - сказал Сен-Жермен, - месье Теплова вам и следует благодарить. В свое время мы встречались в Страсбурге, а когда я теперь приехал в СанктПетербург, где никого не знаю, месье Теплов любезно согласился быть моим чичероне по вашей столице. Вот привел и сюда... Не мог же я равнодушно наблюдать, как жулик обманывает доблестного, но слишком доверчивого офицера...
– Не умаляйте своей заслуги, господин граф! Во всяком случае,наша благодарность не станет меньше, что бы вы ни сказали... Я просто счастлив знакомству с вами и даже готов благословлять шулера, из-за которого оно произошло.
– Я так же рад нашему знакомству, - сказал СенЖермен.
– Как раз перед этим месье Теплов рассказывал о вашем
– Ваши должники, Григорей Николаич!
– сказал Орлов.
– Господин граф! Не сочтите за дерзость... Коли судьба свела нас, прискорбно было бы тотчас и расстаться... Простите, я попросту, по-солдатски... Для закрепления знакомства не согласитесь ли отужинать с нами?
– Истолковав по-своему молчание графа, Григорий Орлов замахал рукой: - Нет, нет - не здесь! Как бы я посмел предлагать вам ужинать в кабаке? Окажите честь пожаловать ко мне, тут вовсе и не далеко - на Большой Морской... Что ж вы молчите, Григорей Николаич? Замолвите словечко!
– Отчего бы и нет, господин граф?
– сказал Теплов.
– Вы интересовались познакомиться, как живут обитатели столицы нашей. Вот вам и случай...
– Да, Григорей Николаич, - сказал Орлов, - вы ведь не откажетесь с нами?
– Сожалею, - сказал Теплов, - весьма сожалею, однако в себе не волен: сегодня всенепременно должен быть у его сиятельства. В другой раз, если пожелаете.
– Всегда рады... Так что ж, не будем терять золотого времени... Алексей, распорядись каретой. Пожалуйте, господин граф.
Сен-Жермен ответил на поклон Теплова и, сопровождаемый Орловыми, вышел.
В подъезде Григорий Орлов попытался заговорить, граф жестом остановил его. Только когда карета, гремя железными шинами по булыжнику, отъехала от аустерии, Сен-Жермен громко, чтобы перекрыть шум, сказал:
– Вы молодец, Грегуар: сразу поняли и ничем не выдали наше прежнее знакомство. Я не хотел, чтобы в Петербурге знали, что в Кенигсберге я носил имя португальского негоцианта Аймара.
– Бог мой! Как вы пожелаете, так и будет. Только позвольте мне называть вас, как и тогда, саго padre? Ведь и с Алексеем сейчас вы поступили, как добрый, мудрый отец.
– Как хотите, Грегуар. Но сейчас нам лучше помолчать, а то на этой мостовой мы рискуем откусить себе языки...
6
Постучав молотком в дверь, Григорий конфузливо сказал Сен-Жермену:
– Саго padre, тут у меня старуха живет, мамка моя, теперь вроде экономки, - всему дому командир. Добрая душа, только очень ворчлива. Если что-нибудь, вы не обращайте внимания...
– Не беспокойтесь, Грегуар, - ответил граф, - все будет хорошо. Как ее зовут?
– Домна.
– У вас ведь принято называть еще и по отцу?
– Холопку по отчеству?
– удивился Алексей.
– Холопка она для вас. Для меня человек, как все.
За дверью брякнул засов.
– Игнатьевна, Домна Игнатьевна, - поспешно сказал Григорий.
– Ну, явился, не запылился? Позже-то нельзя было?
– сказала Домна Григорию.
– А это еще кого на ночь глядя принесло? Люди добрые спят в эту пору, а не по гостям ходят... Опять, поди, бражничать станете?
– Тише ты, мамушка! Знаешь, что это за человек?
Он нам - как отец родной. Однова меня спас, а сегодня Алешку...