Колесо в заброшенном парке
Шрифт:
— Мне неудобно рыться в твоих карманах.
— Да ладно… Михеич!
Бурик резко встал и достал из кармана карточку и протянул Джузеппе.
— Что, Магистр растрепал?
— Нет… Я видел видеозапись с камер слежения.
— Шпионил, значит…
— Нет, не шпионил. Я вот что хотел тебе сказать… Магистр не знает, что ты был в Главной лаборатории. Он увидел тебя только тогда, когда ты вылез из-под кровати и принялся громить аппаратуру. Он так и сказал мне: «Вот вам, нате — ваш подопечный из-под кровати…»
— И
— Ничего… Начало записи я стер.
Бурик не знал, как реагировать. Отношение к Джузеппе у него было двоякое — мало того, что он как две капли воды похож на Михеича (только ухоженный и борода подстрижена), так еще и не спроси его ни о чем — сразу становится как скала. «Непокобелимый», — подумалось Бурику.
Чтобы не затягивать паузу, он спросил:
— А что это за бак там такой? Круглый, с иллюминатором?
— Это камера материализации, — ответил Джузеппе. — В ней появился Виральдини после переноса из прошлого.
— А… зачем же тогда череп? Он чей?
Джузеппе почесал бороду — ну совсем как Михеич, тогда, на заброшенных рельсах.
— Это череп Виральдини. Он был найден при раскопках в Вене. За него заплатили бешеные деньги…
Бурика передернуло.
— Это… череп Антонио?
— Да… Виральдини-взрослого.
— Зачем он вам?
Джузеппе опустился на стул, на котором еще полчаса назад сидел Магистр.
— Я сам точно не знаю… Но это в какой-то мере гарант его стабильности. Правда, недолгий…
— И поэтому сюда вытащили меня?
Джузеппе встал.
— У тебя очень трудный выбор. Будь осторожен. Знай только, что я отключил твою комнату от общей сети слежения. Точнее, подключил другую. Сразу не должны заметить, но это, к сожалению, ненадолго. Впрочем, поговорить мы успеем.
Бурик удивленно посмотрел на Джузеппе.
— Тебе ведь попадет…
— Это не важно. Они наверняка решат, что это сбой в оборудовании. И еще… Я хочу сказать тебе, что… ты очень похож на моего сына.
— А где он?
— В Падуе. Мы разошлись с женой, и она забрала Марко с собой. Мы не виделись уже три года.
Бурик с сожалением покачал головой. Джузеппе продолжил:
— То, на что тебя толкает Магистр, очень болезненно.
Бурик молчал.
— Сначала будет Обряд… Магистр и кто-то из жрецов будут взывать к Духу Двенадцатой Головы. Потом вас обоих подключат к специальным аппаратам в Главной лаборатории. На них вас будут держать, пока твоя Тайная Сущность не перейдет к Виральдини.
— Какая еще сущность… — пробормотал Бурик. Слова Джузеппе порядком напугали его.
— Дар койво. На земле им обладают с десяток таких мальчишек, как ты. В мистических сектах это очень дорогой товар.
— А у вас здесь что, мистическая секта?
Джузеппе опустил голову и просидел так долгую минуту.
— Я не имею права тебе этого говорить. И молчать
— Дикость какая-то, — пробормотал Бурик.
Казалось, Джузеппе его не слышал.
— Как он здесь оказался — уму непостижимо. Ведь его прикончила эта ведьма не от мира сего. Там, что ли, помереть не мог?
Бурика буквально подняло с кровати.
— А ну уходи отсюда! Антонио мой друг! И ты… То есть я…
— Да не трогаю я твоего Антонио, не кипятись… Просто здесь ему такая участь уготована, что не дай Бог никому. Вытянут из него эту тайну с твоей помощью, да вышвырнут, как отработанный материал. Если вообще не прикончат. А если не прикончат, то можешь себе представить, что у него будет за жизнь? Не жизнь, а лестница в курятнике.
— Как это? — спросил Бурик.
— Да вот так! — запальчиво ответил Джузеппе. — Короткая и вся в дерьме!
Бурик не мигая смотрел на своего собеседника.
— А что же тогда будет со мной?
— Сам попробуй догадаться.
Холодная вода облила лицо и потекла под футболку. Добрыня дернулся.
— Повери-ино… — раздалось где-то сбоку.
— Коз’э суччессо? — спрашивал женский голос.
Добрыня открыл глаза и тут же зажмурился. Электрический свет ослепил его. Когда глаза привыкли, Добрыня разглядел над собой белый потолок. Через секунду взгляд его сфокусировался на лице пожилой тетеньки с испуганными и участливыми глазами.
Венеция
Ночью Вовка проснулся от странного чувства — казалось, кто-то звал его. Вовка сел на кровати по-турецки, потер виски. Ощущение странного зова ослабло, но не прекратилось. «Дурацкий сон…» — подумал Вовка и, перевернув подушку, уже хотел было вновь предаться объятиям Морфея, но тут услышал, как на кровати у противоположной стены завозился Стас.
— Что за хрень собачья… — донеслось до Вовки.
Он снова сел на кровати, завернулся в покрывало, широко и с чувством зевнул и спросил:
— Что, не спится?
— Да ну… — сонным голосом ответил Стас. — Снится ерунда какая-то. Акклиматизация, наверное.
Вовка снова зевнул.
— А что снилось-то?
— Что снилось? — Стас тоже сел на кровати, почесал живот, подумал и сказал: — Описать трудно, но будто бы кто-то нас с тобой очень ждет в ночном баре внизу. Терпеть не могу ночные бары… А что?
— Ничего… — Вовка встал с постели, зажег бра в изголовье кровати и начал одеваться. — Собирайся, пошли.
— Куда?! Ты с ума сошел! Без пятнадцати три!