Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи
Шрифт:
У «красноруких» были сконфуженные лица, но разве можно их винить? «Треклятые Айз Седай! Что хотят, то и творят!» – подумал Мэт, присовокупив к этой мысли пару нехороших слов.
Джолин – стройная красавица в белом платье с глубоким декольте – была полной противоположностью Теслин. Она часто улыбалась – хотя улыбки, адресованные Мэту, больше походили на поджатые губы, – и у нее были большие карие глаза. Такие глаза притягивают мужчин, словно омут, где так и хочется утонуть.
Несмотря на ее красоту, Мэт не видел в Джолин достойной пары для кого-то из товарищей: никому из них он не пожелал бы такой подруги. Более того,
Оба были родом из Пограничных земель – один из Шайнара, другой из Салдэйи. У Фена были раскосые глаза, жесткий взгляд, а вид такой, будто он постоянно высматривал, кого бы убить; разговаривая с ним, ты словно проходил проверку – не подходишь ли под установленные Стражем мерки. Пучок волос на макушке Блерика понемногу увеличивался, но все еще был маловат. Появись у Мэта желание расстаться с жизнью, он отметил бы, что этот пучок весьма смахивает на приклеенный к голове Блерика барсучий хвост, но сегодняшний распроклятый вечер и без того оказался довольно скверным.
– Похоже, твои рассказы о… преследующем тебя создании соответствовали действительности, – произнесла Джолин, сложив руки под грудью. Она говорила скептическим тоном. Погибли пятеро достойных людей, а у нее скептический тон. Треклятая Айз Седай.
– И? – спросил Мэт. – Узнала что-то новое о голаме?
– Вовсе нет. Как бы то ни было, мне пора вернуться в Белую Башню. Завтра я отправляюсь в путь. – Она замялась. – Нельзя ли одолжить у тебя лошадей? Любых. Обещаю не смотреть им в зубы.
– Ты же хотела купить лошадок в городе. Что, не получилось? – хмыкнул Мэт.
Безмятежное лицо Джолин стало еще более безмятежным.
– Ну ладно, – сказал Мэт. – Сегодня ты хотя бы просишь по-хорошему. Пусть вежливость, как погляжу, дается тебе непросто. Я уже пообещал лошадей Теслин. И с тобой тоже поделюсь. Все, что угодно, лишь бы отделаться от растреклятых женщин. Оно того стоит.
– Спасибо, – ровным голосом поблагодарила Джолин. – Позволь тем не менее дать тебе совет. Если учесть, с кем ты иной раз общаешься, тебе, Мэтрим Коутон, не помешало бы научиться следить за языком.
– Проклятье, если учесть, с кем я общаюсь едва ли не все время, – парировал Мэт, – даже удивительно, что в моих речах еще встречаются приличные слова. Проваливай, Джолин. Мне надо написать письмо ее растреклятому монаршему величеству королеве Илэйн по прозвищу «Сама Чопорность».
– Ты и ее намерен обругать? – фыркнула Джолин.
– Вне всяких сомнений, – буркнул Мэт, поворачиваясь к палатке Тома. – Иначе как она поймет, что письмо в самом деле от меня?
Глава 10
Порчи больше нет
– Согласен по всем пунктам, – сказал Илайас, шедший справа от Перрина.
Слева шагал задумчивый Грейди в неизменном черном мундире, а следом – Монтем ал’Сан и Ази ал’Тон, сегодняшние телохранители
Было раннее утро. Перрин делал вид, что проверяет сторожевые посты, но ему, честно говоря, просто захотелось прогуляться. Лагерь перенесли на поросшую травой возвышенность неподалеку от Джеханнахской дороги – достаточно близко, чтобы контролировать тракт, но и достаточно далеко, чтобы при необходимости дать отпор нападающим. И еще тут было много питьевой воды.
Рядом с луговиной была роща, а перед ней лежала древняя статуя, давным-давно упавшая набок и почти целиком ушедшая под землю: виднелась лишь рука, сжимавшая рукоять меча, клинок которого вонзился в почву.
– Не надо было посылать вперед Гилла и остальных, – сказал Перрин. – Из-за меня их пленила первая же встречная армия.
– Ты не мог этого предвидеть, – возразил Илайас. – И знать о задержке тоже не мог. Где бы ты их оставил? Нам на пятки наступали Шайдо, и не одержи мы верх в битве у Малдена, Гилл и остальные оказались бы между двумя отрядами враждебно настроенных айильцев.
Перрин проворчал что-то себе под нос. Подошвы сапог вязли в подмокшей земле. Перрин терпеть не мог этот застойный запах истоптанной грязи и гниющих мертвых растений. Конечно, это и близко не болезнь Запустения, но ему казалось, что еще немного, и все эти земли накроет проказа.
Они подошли к сторожевому посту, где на карауле стояли Хью Барран и Дарл Коплин. Разумеется, повсюду были высланы разведчики – двуреченцы в лесу и патрули Дев на открытой местности. Однако Перрин знал, что расставленные вокруг лагеря посты вызывают у его обитателей ощущение порядка.
Часовые отсалютовали Перрину, хотя жест Дарла выглядел весьма небрежным. От обоих пахло причудливой смесью сожаления, досады, разочарования. И еще замешательства. Последняя нотка была слабее остальных, но она никуда не девалась. В их памяти была свежа воображаемая интрижка Перрина и Берелейн, а возвращение Фэйли добавило неловкости этой ситуации. В Двуречье считалось, что супружеская неверность оставляет на добром имени трудновыводимое пятно.
Кивнув парням, Перрин продолжил обход. Формальными проверками он не увлекался. Если людям известно, что раз в день Перрин непременно пройдет где-нибудь поблизости, они будут следить за порядком. Ну, по большей части. Прошлой ночью Перрину пришлось растолкать спящего Берина Тэйна носком сапога, и он всегда следил, не пахнет ли от кого крепким спиртным: всегда можно ожидать, что тот же Джори Конгар тайком сделает на посту глоток-другой.
– Итак, – подытожил Перрин, – у белоплащников наши люди. И наши припасы. – Он поморщился при мысли о купленном в Со Хаборе зерне. Теперь оно пойдет на прокорм Детям Света. – Нельзя ли тайком пробраться в лагерь и освободить пленных?
– Тайком? Не вижу необходимости, милорд, – сказал у него из-за спины Грейди. – При всем уважении, вы делаете из мухи быка.
Перрин оглянулся на мужчину с обветренным лицом:
– Это белоплащники, Грейди. Не стоит их недооценивать.
– У них нет людей, способных направлять Единую Силу, – пожал плечами Грейди. Аша’ман шагал, сцепив руки за спиной. Черный мундир с отличительным значком… По мере того как совершенствовалась солдатская выправка Грейди, он все меньше и меньше походил на фермера. – Неалду уже лучше. Мы с ним могли бы наносить по этим Детям удар за ударом, пока они не отдадут все, что нам нужно.