Колхоз: Назад в СССР 5
Шрифт:
— А-а-а-а-а… Понял…— Женечка совершенно по-идиотски засмеялся и погрозил мне пальцем. Похоже, пять минут просветления, когда он говорил более-менее связно, ушли безвозвратно. — Я знаю, вы за мной следите. Васька приказал. Васька, сукин сын…Видел. Комнату переворачивали мне. Да… Искали. Думали, Женя Кац совсем ум потерял. Нет! Женя Кац вот тут все помнит. Думали, держу все при себе? Хрен вам! Муза помогла. Она помогла. Да. Муза спрятала фотографии. А Музу вы не достанете…
Евгений постучал указательным пальцем себе по виску. Потом вдруг как-то странно хрюкнул и открыл рот, хватая воздух. Его
— Твою мать! — Я подскочил к Евгению. Поднял одно веко, второе. Нихрена! Похлопал по щекам. Ноль эмоций. Он дышал, грудь поднималась и опускалась, но как-то резко. Неправильно.
Не хватало, чтоб этот придурок ещё тут сдох реально.
Я бросился из комнаты и, перескакивая через несколько ступеней, выбежал на улицу.
— Степановна, скорую вызывайте! Ему там, похоже, мандец приходит.
— Кому? — Уставилась на меня тетка. Она как раз поднялась с лавочки и пыталась загнать непослушных внуков домой.
— Художнику вашему. Начали с ним говорить, а он упал на пол и ему явно совсем хреново. Дышит плохо. Неправильно.
— Ох, ты Господи! — Она взмахнула руками. — Машка, беги быстрее к комендантше. Пусть вызывает! Допился, сволочь.
Тетки начали суетиться, а я свалил. Подальше от этого дома и этого двора. Надеюсь, откачают Женечку. Не то, чтоб меня волнует его судьба. Вообще по хрену. Но не хотелось бы, чтоб он умер именно сейчас. Когда я тут был. Еще этих проблем не хватает. Теоретически, вычислить меня сложно. Машина стоит в стороне, ее не видел никто. Имени я не называл. В комнате, ничего руками не трогал. Даже дверь толкнул ногой. Правда, когда выходил, то брался за ручку. Но не думаю, что криминалистика сейчас на том уровне, который позволит ментам, если что, вычислить Жорика Милославского по отпечаткам. А там, хрен его знает. Лучше пусть останется жив этот мудак.
Быстрым шагом приблизился к машине, в которой, откинувшись на сиденье, дремал Андрюха.
— Трогай! — Плюхнулся на пассажирское место и оглянулся назад. Вроде, никого.
— Что? Уже? — Братец хлопал глазами, прогоняя остатки дремы.
— Блин, Андрюха, поехали, говорю. Побыстрее.
Переросток ни черта не понял, откуда такой нервоз, но машину завел и мы двинулись в сторону центра.
В принципе, я узнал все, что мог Евгений мне сказать. Большего ожидать от него было бы глупо. Что-то есть. Точно. Доказательства. Фотографии, если конкретно. Только они не у него дома. Судя по всему, комнату обыскивали. Так понимаю, Милославский подсуетился. Могли ли избавить Аристарха от головной боли какие-нибудь товарищи с неприметными лицами, и, по-русски говоря, грохнуть старого друга? Могли, конечно. Скорее всего, так бы оно и произошло. Но, они не нашли фотографии. А без фотографий предпринимать решительные меры опасно. Мало ли, где они всплывут. А всплыть точно могут. Потому что снимки у Музы. Правда, Аристарх Николаевич об этом не знает.
Вот что-то мне подсказывает, муз в жизни Евгения было много. Но отдать фотки он мог только одной из них. Светланочке Сергеевне. Потому что на нее никто не подумает. Она ведь, по идее, должна Женечку ненавидеть.
Глава 19. О фокусах и северном полюсе.
Мы подъехали к кинотеатру и остановились на том месте, где договаривались встретиться с дедом Мотей. По времени сеанс должен был уже закончиться, однако, ни Матвея Егорыча, ни Младшенького видно не было. Я решил пока не торопиться и не волноваться. Мао ли. Может, решили съесть мороженое в кафетерии рядом. Или что-то еще. Однаел, прошло полчаса, а они так и не появились. Это настораживало. Я понял, теперь пора и торопиться, и волноваться.
— Андрюх, пойду схожу, узнаю. Где этих двоих носит. — Сказал братцу, выбрался из машины и направился к зданию кинотеатра. Уже в тот момент имелось нехорошее предчувствие.
Женщина, которая продавала билеты в кассе, сообщила мне, что сеанс закончился давным-давно. Она сидела с тоскливым выражением лица за пластиковой перегородкой и откровенно скучала.
— Скажите, а Вы случайно, не видели тут дедушку с пацаном? Дед такой, колоритный, в пиджаке, в кепке. Матвей Егорыч его зовут. И пацан двенадцати лет. Семен. Может, обратили внимание.
— Видела. Как же не видеть. Их милиционер забрал. — Совершенно обыденным тоном ответила тетка. Хотя я, например, в этой ситуации ничего обыденного не увидел.
Чуть не упал прямо рядом с этой кассой от неожиданности. Отвечаю. Так и знал, нельзя Матвея Егорыча оставлять одного. Особенно с Семеном. Это же убойная сила. Даже представить не могу, что они натворили.
— Простите, а за что забрал? Они сделали какую-то глупость? Вряд ли осознанно нарушали закон.
— Конкретно дед, ничего не сделал. В чем и дело. Сделал, был бы толк. А пацан шашку съел.
Я с огромным удивлением посмотрел на тетку, затем отошел в сторону. Переварить информацию и случайно, ну, мало ли, не ляпнуть что-то грубое в ответ. Типа, женщина, Вы тюкнулись совсем? В смысле съел шашку?
Просто мне сразу представился Семен, который, как факир из цирка, засовывает себе казацкую шашку в рот. Воображение нарисовало именно изогнутое холодное оружие.
Постоял. Подумал, ну, наверное, что-то не так понял. И вернулся обратно.
— Я очень, очень, очень извиняюсь, но, скажите, правильно ли понял? Пацан съел шашку?
Тетка раздраженно вздохнула. Умрешь. Будто я ее от важного дела отвлекаю. Ни одного человека рядом, а она демонстрирует недовольство. Типа, ее от работы отвлекают.
— Правильно понял. Вон, там, — Она кивнула в сторону нескольких круглых столов, которые располагались в большом холле кинотеатра, как раз, рядом с огромным окном. — Молодёжь играла в шашки.
Ну, а далее последовал рассказ. Не знай я хорошо свою семейку, в лице Младшенького, и деда Мотю, мог бы и не поверить. Однако, я их знал. Обоих. Поэтому не усомнился ни в одном слове. Тем более, позже, услышал тот же самый рассказ от самих виновников происшествия.