Колькин ключ
Шрифт:
— Так они и без тебя не голодают.
— Молодые пока, — возразила Раиса.
— Оптимистка, — пробормотал Коля. От неожиданности он не мог понять, всерьез она или дурака валяет.
— Сперва надо дом построить, — деловито сказала Раиса, — была бы крыша, а кому жить, найдется.
— И Мамин-Сибиряк, — неожиданно вырвалось у Коли. Он ничего не мог с собой поделать: Раисина анекдотическая затея и его втягивала в свою нелепую воронку.
— Стой, — сказал он озабоченно, — дом такой содержать, это ж деньги нужны.
—
— Так ты сварщица. У себя в огороде, что ли, будешь варить?
Раиса уставилась на него:
— Ты что, мыло ел? На стройке!
— А дом пока развалится. Кто его будет сторожить?
— Не проблема, — сказала она убежденно. — Вся работа — есть да лаять. Это вкалывать желающих мало, а на собачью должность всегда кто-нибудь найдется.
Подумала и предложила:
— Да вот хоть ты.
Коля даже крякнул:
— Любезная девушка…
— А чего? Плохо, что ли? И квартира бесплатная, и харчи.
— Харчи даже?
Раиса успокоила:
— Не боись, с голоду не помрешь. В Заполярье поеду. Там коэффициент знаешь какой!
Коля покачал головой:
— М-да… Давненько мне такой выгодной работы не предлагали.
— Ну? — давила Раиса. — Договорились?
Он сказал, улыбнувшись:
— Ладно, девушка, катись домой. Ближе к делу разберемся.
Помолчали. Она тоже встала, помедлила и спросила глуховато:
— Когда придешь-то?
— А когда надо? — поинтересовался он.
— Завтра девчонки на день рождения уйдут. Часов в полвосьмого.
— Ясно…
Снова помолчали. Раиса ждала ответа, а он не отвечал. Он смотрел поверх ее короткой стрижки, поверх временной котельной, приземистой, с железной трубой, поверх плоских крыш панельных пятиэтажек, смотрел на небо, сумрачное и сырое. Он смотрел в просвет между домами и видел экскаватор, задравший хобот над котлованом, а за ним, в отдалении, другие, еще не достроенные дома с расплывчатыми в полутьме контурами. За теми домами начиналась тайга, но ее видно не было.
Коля смотрел на все это и думал, что в Ташкенте вот-вот пойдет абрикос, а в Молдавии черешня, а в Сухуми отпускники-северяне небось уже купаются, а в какой-нибудь Новой Гвинее — там хоть весь год из моря не вылезай…
— Ну так чего, придешь? Голос у Раисы был ранодушно-ворчливый.
Коля неопределенно шевельнул губами. С одной стороны, неплохо бы и прийти. Но с другой стороны, завтра не сегодня, мало ли, куда потянет…
— Там видно будет, — уклончиво сказал он.
— Ох и гад ты! — зло бросила Раиса, повернулась и пошла в подъезд.
Коля посмотрел ей вслед. Обиделась все же. Жаль, не хотел… А, ладно!
Он шел домой по улице, по утоптанной тропке вдоль котлована, и приятно было твердо ступать на обе ноги. Кончилась инвалидность!
Вот и работенку нашел, подумал Коля. Сторож несуществующего дома! Ничего работенка, как раз по мне…
Остановился,
За ночь в природе многое произошло. Южный ветер тугой волной подошел к городу и к утру начисто убрал безликую серую хмарь, с самого Колиного приезда вяло, но плотно лежавшую на округе. И — словно штору отдернули — ударило такое сильное, свежее солнце, что стало ясно: пришла наконец поздняя, сухая весна. Новая травка и зеленый пух на низких березах сразу стали заметны, будто вдруг, за ночь, появились.
Коля с удовольствием прошелся по городку, снес в библиотеку три очередных тома Мамина-Сибиряка и взял два оставшихся, последних.
— Читать так читать, — сказал он библиотекарше, и та улыбнулась приятельски, словно это был их пароль.
В продмаге Коля купил рыбу свежемороженую, лавровый лист, прочую мелочь и, придя домой, сочинил очень даже приличную уху. Парни схлебали ее молниеносно, а обстоятельный Жорка даже рецепт записал. Обычно он был замкнут, посматривал угрюмо, а тут наконец заулыбался.
Перед вечером Жорка ушел, а Павлик неожиданно позвал Колю на танцы.
— Да ты что? — удивился Коля.
— Пойдем!
— А юмор не получится? Я свое оттанцевал, и довольно давно.
— Во-первых, это ерунда, — возразил Павлик, — а во-вторых, анкету там не заполняют.
— Засмеют, — засомневался Коля.
— Ты же со мной пойдешь, — веско сказал Павлик.
— Ну, разве что с тобой…
Вообще-то он настроился идти к Раисе. Но ведь и парень просит…
Решило то, что Павлик был рядом, а до Раисы полтора квартала. Зовут — надо идти…
Уже на улице Павлик безразлично проговорил:
— Коль, я тебе там двух баб покажу — приглядись, ладно?
— Твои, что ли?
— Не совсем, но к тому идет. Понимаешь, они подруги.
— Да, это осложняет.
— В том-то и дело!
— А тебе какая нравится?
— Да я пока…
— Ясно. Ну а они к тебе как?
— По-моему, хорошо, — сказал Павлик.
— Обе?
— Вроде обе.
— М-да, ситуация…
— В общем, глянь, ладно?
— Это можно, — пообещал Коля.
Танцевали между двумя общежитиями, в самом пока что благоустроенном дворе — на дорожках, устланных бетонными плитами, на тротуаре, на асфальте внутреннего проезда и на пустой площадке для будущих частных машин. На балконе третьего этажа старалась магнитола. Почти все огни ближнего общежития были зажжены, и казенные лампочки, пробиваясь сквозь одинаковые розовые занавески, бросали на шевелящуюся толпу веселый и загадочный отсвет праздника.
Лавочки вокруг были заняты. Но Коля с Павликом прочувствовали момент и, едва начался новый танец, внедрились на освободившиеся места. Коля ловил доступный кайф, разглядывал танцующих — модные ребятишки! Павлик нервничал, тянул шею — высматривал свое.