Колледж Святого Джозефа
Шрифт:
— Им не надо.
Соня хмыкнула и направилась в дальний угол, где стояли бежевые диваны буквой «Г». Угол был сумрачный и очень уютный, отгороженный от остальной части зала стеллажами, заставленными фигурками кошек, свечками и рамками с фотографиями города. Лица тех, кто сидел в углу, различить было невозможно: остальным посетителям они виднелись лишь смутными фигурами. Зато тем, кто сидел в углу, открывался чудесный обзор. Соня любила оттуда наблюдать за воркующими парочками и собиравшейся тут богемной братией: копеечными журналистами, опальными блоггерами,
Но больше всего Соне нравилась Заваркина, которая изредка появлялась из-за занавески, проходила по залу, надменно здоровалась со знакомыми и как-то лениво улыбалась.
Кирилл вернулся с маленьким подносом, на котором стояли три сосуда: толстостенная дымящаяся кружка (кофе с коньяком для Кирилла), бокал с ручкой и шариком мороженого (глясе для Дженни) и такой же бокал, но с шапкой взбитых сливок (кофе-ириска для Сони).
— Спасибо, — сказала Дженни. Она промерзла до костей и поэтому тут же судорожно присосалась к питью.
— Притормози, подруга, — сказала ей Соня, — а то выпьешь быстро, придется заказывать еще, а потом снова будут руки трястись.
У Дженни и правда была очень острая реакция на кофеин. Передозировка наступала быстро, после первого глотка второй чашки.
— Может, тебе тоже коньяку? — сочувственно спросил Кирилл.
Дженни кивнула.
— И мне! — разохотилась Соня и протянула свою чашку.
— А тебе зачем? — поинтересовался Кирилл и, не дожидаясь ответа, взял чашку только у Дженни и направился к стойке.
— Мне кажется или он ведет себя, как мудак? — спросила Соня, ставя чашку на стол.
— Кажется, — сказала Дженни уверенно, — он о тебе заботится.
— Он точно в меня влюблен? — скривилась Сонька, — он только и делает, что меня шпыняет.
Дженни посмотрела на подругу как на слабоумную. Сонька только однажды видела у нее этот взгляд: когда написала слово «чтобы» раздельно в начале предложения. Он был полон сожаления и превосходства, приправленных капелькой отвращения.
— У тебя ботинки грязные, — сообщила Соня вернувшемуся Кириллу, — господи, это что? Навоз?
— Ты сама к нему цепляешься, — заметила Дженни.
— Софья — ты негодяйка — сказал Кирилл. Недопитый глясе Дженни он оставил на стойке, а вместо него принес такую же кружку, как у него.
Собственное имя, которое слетело с уст Кирилла, произвело на Соню неизгладимое впечатление.
— Какие у вас планы на день Валентина? — спросила Заваркина, появляясь из-за стеллажа. Физиономия Егора тоже маячила между полками.
— Лишиться невинности, — спокойно ответила Соня.
Заваркина в недоумении уставилась на нее, забыв присесть. Егор коротко хохотнул, но притворился, будто закашлялся.
— Что? — переспросила Соня, — я шучу.
— Лучше грибов поешь, — посоветовал Кирилл, — больше толку будет.
— Я даже знаю, где достать, — улыбнулся Егор, глядя на Дженни.
— Не ко мне, — замахала руками та, — к Илье. Напрямую!
— На
— Ойойошеньки, — в ужасе пропел Кирилл, глядя сквозь стеллаж на входную дверь.
Дверь открылась, чтобы впустить шикарную пару.
Мужчина был высок, рыжеволос и коротко стрижен, в итальянском костюме и распахнутом кашемировом пальто. Его длинный нос украшался очками в тонкой металлической оправе. Женщина была аккуратно причесана, в шубе в пол и бриллиантовых серьгах. На ее лице уже не было ни юности, ни свежести, ни какой-нибудь интересной черточки: все стерло время и косметологи.
– %?&#, - выругался Егор, и двинулся было навстречу вошедшим, но его опередил вертлявый молодой человек в модном пальто и узких джинсах.
— Господин и госпожа Боряз, добро пожаловать, — сказал он медовым голосом, — спасибо, что посетили наше заведение. Присядете?
Заваркина фыркнула. Вошедшая пара кивнула Игорю и обернулась к Егору.
— Ты три ночи не ночевал дома, — обвинила его мать.
— Две, — спокойно ответил тот, — спасибо, что заметила.
— Не груби, — тихо и властно сказал его отец, — что с твоим телефоном?
— Батарейка села, — ответил тот.
— Игорь, а где ваша чудесная жена? — спросила мать Егора с ехидцей, не глядя на Заваркину, которая стояла в двух шагах.
Заваркина зажмурилась.
— Анфиса, — Игорь обернулся.
— Да? — спросила Анфиса, будто не понимая, что от нее хотят. Соня хихикнула, а Игорь состроил страшную рожу: выпучил глаза и раздул ноздри.
— Ася, не веди себя как школьница!
— Ох, и чего это мной все помыкают? — манерно вздохнула Заваркина и сделала два шага вперед. Было заметно, что она едва удержалась, чтобы не сделать издевательский книксен.
Светлана Боряз осмотрела Заваркину с головы до ног, вложив во взгляд максимум презрения. Ее неопределенный рот скривился в усмешке. Заваркина тоже смотрела на нее, доброжелательно улыбаясь. Непостижимым образом эта показная вежливость делала ее похожей на школьную задаваку, чьи приспешники готовились расправиться с тем, кто посмел бросить ей вызов. Рокерская футболка с рисунком полуразложившегося трупа, доедаемого вороном, надетая на голое тело, кеды и дурацкая стрижка удачно дополняли этот образ. Заваркина перевела взгляд на господина Боряза, который кивнул и тут же предательски покраснел. Егор стоял рядом и улыбался, глядя на Анфису.
— Может, мы присядем? — предложил Игорь Кныш, обнимая жену за талию.
— Нет, — отрезала Светлана Боряз, — мы нашли своего сына и уезжаем.
— Куда мы уезжаем? — скривился Егор, глядя не на мать, а на руку, лежащую на заваркинской талии, — вы меня нашли, я жив-здоров, гуляю с друзьями. Я не поеду домой!
Он махнул рукой на Соню, Кирилла и Дженни, чьи любопытные физиономии можно было разглядеть между стеллажными полками.
— А телефон? — спросил господин Боряз.
— Телефон найду, где зарядить.