Коллекционер бабочек в животе
Шрифт:
– Так что там с настоящими амазонками было?– спросила она умышленно, чтобы Ренато начал хоть что-нибудь рассказывать, и оставил её в покое. Лина положила голову ему на плечо и закрыла глаза.
– Правую грудь им прижигали ещё в детстве,– донеслось до неё в полудрёме, и любопытство тут же взяло верх над усталостью.
– Зачем?
– Что? Ты меня не слушаешь, да? Я же говорю, чтобы грудь не мешала стрелять из лука!
– Фу-у, ужас какой! Ты серьезно?!
– Так пишут историки,
– Я тоже так думаю, да и потом, при чём тут грудь? Сколько раз смотрела соревнования по стрельбе из лука, – хихикнула Лина и потушила дотлевшую в пепельнице сигарету. – Стрела и натянутая тетива всегда где-то в районе уха или рта, но уж точно не подмышкой.
– Под какой мышкой?– переспросил Ренато.
– Да вот тут!– Лина подняла руку и указала пальцем на ямку под плечевым суставом.– Слушай, а может амазонок этих и не существовало вообще?
– А как же скульптуры и картины, рельефы и барельефы, Троянская война…?
– Что, и там тоже?
– Да, амазонки воевали на стороне Трои… Ты отдохнула, мы можем продолжать?
– Может поспим немного?– Лина посмотрела на него умоляющим взглядом. – А утром продолжим?
– Утром ты будешь плохо выглядеть! И у меня дел много, надо тебе крылья на выставку сделать ещё…
– Ка-какие крылья, Ренато? У меня уже готово платье на твою фотовыставку, там спина открытая, почти до,– Лина встала и провела пальцем линию в районе копчика. Куда тут крылья, на задни… Кхм, на попу цеплять?
– На спину,– спокойно ответил Ренато. – А цвет какой у твоего платья?
– Чёрный, оно тут всё обтягивает,– девушка провела руками вдоль тела и до бёдер. – А справа до пола разрез.
– Надо его зашить!
– А как я ходить буду?
– Надо подумать… Утром поедем и всё решим!
– А какие хоть крылья? Чёрные или белые? Как у ангела?
– Как у бабочки…
– Да ладно! Вот это ты меня сейчас удивил, Ренатик!
– Я Ренато, а не Ренатик, сколько раз можно повторять? Всё, Лина, иди немножко поработай! Давай, давай…
Через час они всё-таки закончили. Время близилось к утру и им обоим необходим был отдых. Ренато был доволен съемкой и тем, что удалось успеть хоть что-то воплотить из внезапно нахлынувших идей. И снова не обошлось без Нелли, его ангела-хранителя, верной подруги и самой мудрой на свете женщины. В какой-то степени это было похоже на отношения матери и сына, старшей сестры и брата, давних друзей детства. И в то же самое время, если бы Нелли вела себя по-другому, если бы она взглянула на Ренато, как истинная женщина на красивого и темпераментного мужчину, их дружеский союз мог бы закончиться давным-давно.
Последующие дни и ночи пролетели в приятной суматохе и спешке, при этом принося чудесные плоды труда. Организаторы фотовыставки нашли место и для пяти роскошных фотографии, как постеров, размером – в ширину почти восемьдесят пять, а в высоту чуть больше ста десяти сантиметров.
– Почему так мало?– возмущалась Лина.
–
– До открытия четыре часа, я пошла готовиться, уже стилист приехал!
– Скажи ему, что я хочу чёрные усы!
– Не усы, а усики, Ренато, у бабочек на голове усики, а усы – это у мужчин под носом!
– Да, да, усики! Иди, иди, я потом приду посмотреть…
Всё, что было запланировано на этот вечер, по удачному стечению обстоятельств, удалось осуществить. Открытие выставки собрало все сливки общества и самых популярных журналистов, дизайнеров, фотографов и художников, рестораторов и всех тех, кому посчастливилось получить приглашение.
У Лины рябило перед глазами, от множества ярких нарядов, бриллиантов и страз, но все они смотрелись однообразно на фоне её огромных крыльев за спиной. Ренато вновь удалось невероятное, и они были бесподобны, благодаря ювелирному мастерству профессионального дизайнера одежды, и его команде.
Чёрное платье-футляр длины макси было изготовлено из мягкого трикотажа-резинки с длинными рукавами и глубоким V-образным вырезом в области декольте. Никаких лишних деталей и украшений, кроме браслета из чёрных жемчужин в паре с серьгами. С усиками на голове не стали заморачиваться и в традиционно женский вид причёски в виде высокого пучка, воткнули накрест две длинные вязальные спицы чёрного цвета, с круглыми наконечниками. И конечно же крылья, как произведение искусства, из зефирного фоамирана тёмно-вишнёвого цвета. По обоим краям акриловой краской была нарисована светло-жёлтая полоса и ряд голубых пятен. И держалась вся эта конструкция за спиной, как рюкзак, на тонких ремешках. Обувь для наряда подобрали практичную – это чёрные римские сандалии на плоской подошве со шнуровкой до колена. Лина насколько вжилась в своим образом, что казалось будто она вот-вот вспорхнёт крыльями и полетит.
Ренато выглядел под стать своей музе: чёрные брюки и фрак, тонкая шёлковая белая сорочка с воротником-стойкой, чёрный галстук-бабочка, под фраком белый жилет с дорогими пуговицами. Непослушные волосы средней длины были уложены гелем с воском, лицо гладко выбрито, в левом ухе серебряная пусета с чёрной жемчужиной.
В самый разгар фотовыставки, когда большая часть приглашённых разбрелась по залу небольшими группами, к Ренато подошла Нелли с вновь прибывшими гостями.
– Хочу познакомить тебя, мой друг, с одним из лучших архитекторов нашей страны Артуром Данаиловым и его супругой Альбиной.
– Очень приятно!– тут же любезно сказал Ренато, в спешке пожав руку Артуру, и засмотревшись на его жену. Перед собой он видел только образ Венеры с картины Сандро Ботичелли. Длинные рыжие волосы, лёгкой волной падали ниже плеч, струились по спине доходя до поясницы. Изумрудный цвет глаз манил своим блеском и чистотой.
Нелли сразу заметила перемены во взгляде Ренато, но она и сама подозревать не могла, что её давний знакомый из Москвы приедет с новой женой. Первую жену Артура Данаилова она прекрасно помнила и та особо ничем не выделялась, а тут такая Альбина, что у Нелли самой челюсть на секунду отвисла. Подошедшая к этому времени Лина, слегка возбуждённая от выпитого шампанского и неиссякаемых комплиментов, не обратила никакого внимания на стоящего в ступоре Ренато.