Коллекционер чудес
Шрифт:
И именно эта голова заговорила первой. Голос был хриплым, с легкой шепелявостью, которая выдала в мертвеце уроженца юга, бог весть как занесенного на далекий льдистый север. Мертвые глаза не открылись, потемневшие губы не дрогнули, но Аурика отчетливо услышала:
– Эх, не свезло. Не успели мы тебя, сучку, попользовать. Да кто же знал…
Ощущение было таким, словно Аурику бросили в нужник. Ей еще никогда не было настолько мерзко – даже когда один из приятелей отца, сильно перебрав на прошлый новый год, зажал Аурику в коридоре и запустил руку ей между ног.
– Шел бы ты к бесу, – негромко проговорила Аурика. Дерек едва заметно повел плечом – должно быть, понял, что заговорил кто-то из мертвых. Говоривший противно расхохотался.
– Да мы все уже тут, сучка! – заорал он, и в его голосе звучали визгливые истерические нотки. – Уже горим!
– Горим! Горим! – завопили над дорогой на разные голоса. Встревоженные вороны с хриплым карканьем сорвались с ветвей, и на мгновение на снег упали рыжие отблески огня. Аурика зажмурилась, уткнулась лицом в плечо Дерека и несколько долгих минут стояла, умоляя все силы, способные услышать ее, чтоб это закончилось. Мертвецы кричали от боли, молили неведомых истязателей остановиться и заливались неестественно звонким смехом. Вокруг дилижанса плясали тени, собираясь в растрепанные пряди белого дыма, и далеко в лесу что-то двигалось, разбуженное воплями убитых: спешило к свежей теплой плоти.
Аурика и сама не поняла, когда вопли утихли – просто вдруг сквозь буханье крови в ушах услышала:
– Барышня. Барышня, если слышите меня, подойдите, пожалуйста.
Мир окутало теплой вязкой тишиной. Ужасы подступающей ночи отодвинулись. Голос, добрый и чуть надтреснутый, принадлежал старому адвокату, тело которого до сих пор находилось в дилижансе. Аурика шмыгнула носом, повела плечами, освобождаясь из объятий Дерека, и, собравшись с духом, резким движением открыла дверцу.
– Вот и хорошо, – по голосу адвоката было ясно, что он улыбается, хотя мертвое обескровленное лицо было неподвижным. В густеющих сумерках оно казалось маской. – Джентльмен никогда не обидит леди, даже мертвый. Как вас зовут, дитя мое?
– Аурика, – прошептала Аурика, всматриваясь в мертвеца. Она чувствовала, что Дерек сейчас стоит прямо за спиной, и была благодарна ему за эту молчаливую поддержку. – Аурика вин Селлан.
– Счастлив встретиться с вами, госпожа вин Селлан, – возможно, ей это показалось, но голова адвоката дрогнула в поклоне. – А меня зовут, вернее звали, Ибрахим фон Веррен. Я адвокат коллегии ее величества. Мы с сыном везли очень важные бумаги, которые обязательно должны попасть в Таммербро.
– Бумаги, – повторила Аурика. – Должны попасть в Таммербро.
– Где они? – тотчас же спросил Дерек и со спокойной готовностью произнес: – Доберемся в Бриуотер, отправим сверхсрочно по линии инквизиции. К полуночи будут на месте.
Губы Ибрахима фон Веррена дрогнули.
– Поблагодарите вашего друга, госпожа вин Селлан, – сказал он. – Эти бумаги – чрезвычайно важные доказательства невиновности моего подзащитного. Они спасут порядочного человека и отца семейства от виселицы. Папка
– Папка под сиденьем, – повторила Аурика и указала на второго мертвеца, привалившегося к стенке дилижанса. – Дерек, ты достанешь? Я боюсь…
– Благодарю вас, госпожа вин Селлан, – с чувством исполненного долга произнес фон Веррен. – Искренне сожалею, что наше знакомство случилось при столь трагичных обстоятельствах.
– Прощайте, – откликнулась Аурика. – Прощайте, господин фон Веррен. Мы все сделаем, как вы сказали.
Мертвец умолк, и Аурика знала, что он больше не заговорит. На мгновение ее пронзило такой острой жалостью, что Аурика едва не рухнула на истоптанный снег.
– Это спасет человека от виселицы, – повторила она. – Хорошего, порядочного человека.
Дерек усмехнулся.
– Вряд ли хозяин упыря думал, что спасет порядочного человека от смерти, когда колдовал над тобой, – сказал он.
– Нет, – вздохнула Аурика. – Не думал…
Дерек поднялся в дилижанс, аккуратно передвинул труп младшего фон Веррена и извлек из-под сиденья тонкую папку в красном кожаном переплете. Возможно, адвокат подозревал, что на дилижанс могут напасть, и решил припрятать бумаги понадежнее.
– Отправлю в Таммербро сегодня же, – сказал Дерек, выбравшись из дилижанса и протянув папку Аурике. На красной коже красовался тисненый золотом герб: дракон, кусавший собственный хвост. Дерек провел ладонью по лицу и с искренним уважением добавил: – Какая же ты умница, Аурика. Я горжусь, что знаю тебя.
И это прозвучало совершенно искренне.
Издалека донесся звон колокольчика, и вскоре Аурика услышала стук копыт по дороге. Полиция спешила на зов.
В Бриуотер они приехали в шесть вечера, когда стемнело, а обещанная Маркусом буря уже начала завивать снежные вихри и гневно стучать в ставни. Гостиница поселка была вполне приличной, и хозяин, провожая Аурику и Дерека в номер, не уставал кланяться и приговаривать:
– Ох, господин старший советник, даже не знаю, как вас и благодарить. Весь поселок вам в ножки будет кланяться, что избавили нас от этих душегубов. Ведь никакого житья не было!
Бумаги покойного фон Веррена отправились на почту с личным распоряжением Дерека, и вскоре Аурика, которая выглянула в окно комнаты, увидела, как над приземистым зданием с почтовым рогом на вывеске разлилось золотое свечение: сработал артефакт, отправивший бумаги в Таммербро.
Ибрахим фон Веррен и его сын могли спать спокойно. Их дело было завершено.
Полицейские, добравшиеся к месту преступления, взглянули на мертвых бандитов и одинаковым жестом зажали рты, борясь с тошнотой. Похоже, им, как и их коллегам в Эверфорте, никогда не приходилось видеть столько искромсанных покойников в одном месте. Аурика их прекрасно понимала. Сейчас, когда все было позади, она не чувствовала ничего, кроме вязкой слабости. Сил хватило лишь на то, чтобы снять шубу и шапку, разуться и рухнуть в старое скрипучее кресло.