Коллекционер чудес
Шрифт:
Утро было почти спокойным.
Бриуотер занесло до самых крыш. Если бы кто-то оказался в этих местах, то увидел бы белые холмы и маленькую полуразрушенную башенку из красного кирпича – все, что осталось от поселковой колокольни. Как только метель успокоилась, люди стали выбираться на улицу с лопатами – откапывать тех, кому повезло меньше. В Запольских землях никогда не было таких зим, и сейчас, сидя в общем зале с чашкой крепкого кофе в руке, Аурика смотрела на улицу с каким-то детским восторгом.
Снег был повсюду.
Ночь прошла спокойно. Когда Дерек лег спать, Аурика продежурила с ним рядом до рассвета, порой погружаясь в дремоту, но кошмары не мучили бывшего министра инквизиции.
Все было хорошо.
И теперь они с Дереком сидели в общем зале, завтракали омлетом с жареными свиными колбасками и, глядя в окно на то, как здоровенные парни с шутками и прибаутками расчищают снег на одной из крыш, думали о том, что делать дальше. Дерек несколько раз бросал свою монету, но связи с Эверфортом не было.
– Ладно, – устало сказал он и убрал артефакт в карман сюртука. – Наука артефакторика нам сегодня отказывается помогать. Возвращаться будем в санях, как полагается.
Аурика хотела было ответить, но в этот миг Дерек в прямом смысле слова изменился в лице. Он побледнел и теперь выглядел так, словно с разбегу наткнулся на какую-то преграду, и теперь ему больно. По-настоящему больно, должно быть, почти так же, как и в день изувечившего его взрыва. Аурика обернулась, проследив за направлением взгляда Дерека, и увидела молодую женщину, которая разговаривала с хозяином гостиницы возле входа в общий зал. Простая, но стильная прическа, каштановые волосы, за которыми явно ухаживали руки куафера, а не служанки, дорогой дорожный костюм, изящные часы на золотой цепочке – все так и кричало о том, что это столичная штучка. Аурика никогда не видела этой женщины, но узнала ее.
Вера, бывшая жена Дерека. Это могла быть только она. Только на нее он мог смотреть вот так, как жертва на своего палача.
Ей ужасно, почти до боли в груди захотелось что-то сказать – молчание было поистине невыносимым – но Аурика не могла подобрать нужных слов. Она будто бы онемела от удивления и страха. Дерек с усилием отвел взгляд от женщины и принялся нарезать колбасу на кусочки, всеми силами стараясь сохранять невозмутимый вид. Вера улыбнулась хозяину гостиницы и – Аурика молила, чтоб этого не произошло – направилась в их сторону.
– Дерек, неужели ты? – удивленно спросила она, одарив бывшего мужа самой очаровательной улыбкой. – В такой глуши?
Дерек улыбнулся в ответ – правда, тепла в этой улыбке было примерно столько же, сколько в снеге за окном – поднялся со стула и, приветствовав даму легким кивком, ответил:
– Рад тебя видеть, Вера. Неожиданная
«Господи, только бы она не села с нами!» – взмолилась Аурика, и Вера тотчас же села за их стол. Единственный здешний официант мигом подлетел к ней с подносом. Аурика сидела ни жива, ни мертва. Меньше всего ей хотелось сейчас завтракать с этой женщиной. Она не могла сформулировать почему – просто чувствовала обиду и отторжение.
Было еще одно чувство, язвительное и жалящее. Аурика подумала, что именно такой и бывает ревность.
Но разве она имеет право ревновать?
– Неужели ты снова леди-детектив? – поинтересовался Дерек. Вера вновь одарила его очаровательной улыбкой и ответила:
– Снова. Ты же знаешь, ненавижу сидеть на одном месте.
– А супруг? – лениво поинтересовался Дерек, и его глаза сверкнули, как у хищника при виде беспечной добычи. – Неужели разрешает?
По красивому лицу женщины скользнула тень, словно Дерек задел то, до чего не имел права дотрагиваться.
– Он и сам в разъездах, – уклончиво ответила Вера. Похоже, ей не хотелось вдаваться в подробности.
– Дорогая, познакомься, – Дерек устало посмотрел на Аурику, словно неожиданно вспомнил о ней и светских приличиях, и представил: – Вера Эшвуд, частная сыщица. Вера, это Аурика Тобби, моя жена.
Вера обернулась к Аурике и посмотрела так, словно встретила лучшую подругу. Аурика улыбнулась и кивнула ей: леди в любой ситуации остается леди. Даже когда встречает такую утонченную даму, похожую на красавицу фею со старинной фрески, и понимает, что сама похожа на лягушку из болота. В Вере чувствовалась какая-то легкость, непринужденность всех действий и поступков, которой Аурике не добиться. Как ни пыжься, лягушка не станет птицей.
Ну и что? Разве это повод чувствовать такую жгучую боль? Разве это повод так покраснеть, словно ее застали за чем-то неприличным?
– Доброе утро, госпожа Эшвуд, – негромко промолвила Аурика, надеясь, что ее голос звучит не слишком угрюмо. – Рада с вами познакомиться.
Желание пнуть эту Веру, да побольнее, становилось все сильнее. Жаль, что леди не положено пинать соперниц. Да Аурика и не соперница Вере, куда уж ей…
– Здравствуйте, госпожа Тобби, – улыбнулась Вера. – Рада нашей встрече.
Некоторое время за столом царила напряженная тишина, нарушаемая лишь легким звоном посуды, а затем Дерек спросил:
– Как поживаешь?
Лицо Веры обрело какое-то мечтательное выражение, почти девическое выражение, и она тепло ответила:
– Ты знаешь, именно так, как и собиралась. Все в порядке, и я благодарна тебе за это. Я счастлива только потому, что ты проявил исключительное благородство.
Левая бровь Дерека дрогнула – это было единственным, что выдало его чувства. Аурике подумалось, что слова Веры были завуалированным упреком в слабости. Отодвинув тарелку, Дерек поднялся, натянуто улыбнулся Вере и произнес, обернувшись к Аурике: