Коллекционеры редкостей
Шрифт:
Впереди запахло кровью, послышались птичьи крики. Я с шага на трусцу перешёл, а то ведь перекупят моего врага, в жертву принесут. Ведьмы такое любят. Мимо клеток с белыми мышами и крысами я пробежал, даже глаз не скосив. Какофония ароматов в рядах с живым товаром оглушала, но могильный запах баргеста я учуял сразу и прямиком направился к палатке почище и повыше других. Ясно, хозяин непростым товаром торгует.
– Прошу прощения, госпожа! – промурлыкал я, огибая моложавую каргу, закутанную в пёструю шаль из птичьих перьев. – У меня срочное дело.
–
– Не жалуется, – машинально ответил я, обшаривая глазами тёмное нутро палатки.
Гоблин-хозяин радушно раскинул лапы:
– Господин Йольский Кот! Какая радость! Не поверите, как раз про вас думал! Извольте взглянуть, какой у меня упитанный кролик имеется. Вам для жарки или сырым предпочитаете?
Он поднял большую клетку. Сидевший в ней белый кролик выронил золотые часы на цепочке и хлопнулся в обморок. Я облизнулся. Действительно, в самом соку. Такого погонять – одно удовольствие.
– Сожалею, – я непритворно вздохнул, – но…
И тут я его увидел. Баргест черной неряшливой грудой валялся в глубине палатки, прямо под клеткой с птенцом феникса. Я моргнул. Подавил недостойное кота желание протереть глаза. Рядом с баргестом сидел маленький брауни, с головой замотанный в обтрёпанный шарф, и гладил моего заклятого врага по безвольной лапе. Шептал что-то в лохматое ухо.
– Э-э-э… – хозяин лавки замялся. – Если вы насчет брауни… Не продаётся. Сам пришёл, никак выгнать не могу. Твердит, что они с приятелем выкупят эту дохлятину, как только деньги соберут.
– Задаток они тебе дали?
Гоблин понятливо ухмыльнулся.
– Никак нет, господин Йольский Кот. – И ладонь подставил.
Я выплюнул последний рубин.
– Сдачи не надо. Только найди кого-нибудь, пусть вытащат эту тушу наверх.
Я думал, брауни крик поднимет, но он молча губу закусил, потёрся мордочкой о шерсть баргеста и убежал куда-то. Вот и хорошо, а то обновки и на нём нет.
Когда гоблины-носильщики вытащили мою покупку наверх и бросили посреди вересковой пустоши, я всех богов об одном молил: чтобы эта паскуда не сдохла в последний момент. Но нет, на воздухе баргест даже глаза открыл. Метель стихла, луна за тучами видна стала. Идеальный момент для завершения пьесы.
– Ну, здравствуй, старый враг, – я шерсть вздыбил и когти выпустил. – Здравствуй и прощай.
Зря старался, баргест на меня даже не взглянул. Насторожил уши и заскулил, как щенок.
– Не трогай его!
– Это наша собака!
Я чуть не подскочил. Как эти пацанята умудрились незаметно ко мне подкрасться, ума не приложу! Брауни сразу к баргесту кинулся, а флейтист встал передо мной, поклонился и кепку на землю положил – с серебром и моим рубином.
– Вот, возьми. Это выкуп!
Я как стоял, так и сел на задние лапы. До сих пор мне даже в голову не приходило, что у баргеста могут друзья завестись.
– Да как вы посмели явиться перед Йольским Котом без обновки?!
Мальчишка отчаянно сжал на груди куртку.
– У нас всё было, честное слово! Мы продали… А новое купить не успели.
Я
– Отговор-рки, – промурлыкал я и когтями поиграл. – Но дам вам шанс. Сейчас я с этого пёсика шкуру сдеру – как раз вам на обновки хватит. Обоим. Если наденете, отпущу.
– Беги… те… – баргест поднял голову. – Бр-рысь…
– Нет, мы с тобой! – запричитал брауни, силясь обхватить его за шею. – С тобой мы…
– Ты его не тронешь. – Музыкант отступил к ним поближе и вынул из-за пазухи флейту.
– Зачаровать меня хочешь? – я улыбнулся так, что Чеширский Кот удавился бы от зависти. – Малыш, у тебя силёнок не хватит.
Он заиграл. Я говорил, что люблю музыку? Снова сел, когти спрятал. Грех музыканта есть, когда он играет. Да и сколько этот доходяга продержится – на морозе-то?
Мальчишка доиграл колыбельную до конца, только потом всхлипнул и флейту из одеревеневших пальцев выронил. На меня, конечно, не подействовало, зато баргест тем временем на ноги поднялся. Пошатывался, но стоял. И рычал на меня, почти как раньше.
– Пор-р-рву!
Брауни у него из-за передней лапы выглядывал и что-то острое в кулачке поблескивало. На эльфийский наконечник стрелы похоже. Получить таким в бок – радости мало. Но со стрелой или без стрелы я всех троих одной лапой передавлю, как мышей. И Баргест в этом не сомневался, по глазам видно. Вот и хорошо. Вот и разобрались.
– Ладно, – говорю, – весело с вами, детки, но мне пора. Следите за своим питомцем, как следует. И про обновки не забудьте, Йоль ещё не закончился.
Луна как раз прояснилась. Если знать, куда смотреть, можно увидеть между лунными лучами щель на Ту сторону. Я прыгнул и успел услышать, как залаял вслед баргест. Раз с врагом моим всё в порядке, пора и о друге подумать. На Той стороне всякие встречаются, драконы к примеру. Надо проверить, вдруг обидели моего тигра?
Как в воду глядел. Тигр на воле совсем ошалел, бегал, как котёнок, ловил всё, что движется. И добегался. На Той стороне есть много таких, кто бесстрашие как личное оскорбление воспринимают – мол, если не боятся, стало быть, не уважают. Как я тигра у Сфинкса отбивал – это особая песня. Эпическая, можно сказать, без лишней скромности. Потом пришлось учить полосатого оболтуса правилам, без которых на Той стороне не выжить. Понятливая зверюга оказалась. И привязчивая.
Когда я в Ирландию вернулся, здесь уже пять лет пролетело. По всему острову голод, люди мрут, как мухи. Деревня, в которой флейтист жил, совсем опустела. И ни брауни, ни баргеста, ни мальчишки, а я-то уже размечтался коллекцию свою пополнить.
Подумал я, подумал и навестил Благой Двор. А куда ещё мог деться талантливый музыкант, уже связавшийся с фэйри? Только под холмы, ко двору сидов. Они музыку больше всех любят.
Что такое Благой Двор? А так прозвали тех фэйри, которые не то чтобы добрые, но и зла без причины, ради развлечения не творят. Есть ещё Неблагой Двор. Хуже них только Дикая Охота с Той стороны.