Коллективная вина. Как жили немцы после войны?
Шрифт:
У нас нет и не будет атомного оружия, как у США и России. Самое большее, на что мы, видимо, можем рассчитывать, – это предоставление его нам под постоянным контролем США и с таким условием, что вопрос о его применении могут решить только США. Возможно, мы получим право участвовать в решении атомных проблем, в их обсуждении, но нам никогда не будет дано право самостоятельного решения.
Только США могут защитить нас. Но с тех пор, как у русских есть межконтинентальные ракеты и они могут уничтожить американские города, Америка не намерена применять атомное оружие, если только ей самой ничто не угрожает. Она не пойдет на риск подвергнуться атомному
Наше стремление защитить себя от возможного нападения понятно. У нас говорят, что невыносимо зависеть от защиты со стороны тех, на кого нельзя положиться; нужно, чтобы мы сами могли защитить себя; поскольку-де у нас нет атомных бомб, нам нужно получить право распоряжаться этими бомбами; мы обречены, если не получим такого права.
Но реальное положение вещей таково, что мы не можем защитить свою жизнь, действуя в одиночку. В этом мы по-прежнему зависим от США, которые будут иметь право окончательного решения и в том случае, если у нас будет право участвовать в обсуждении вопросов.
В случае войны в Европе Федеративная Республика окажется на карте западного мира в положении окраинного района, подобном положению Восточной Пруссии по отношению ко всей Германии в 1914 году. От Восточной Пруссии пришлось вначале отказаться, и она стала полем битвы. То же самое, но только намного страшнее, вероятно, произойдет и с Федеративной Республикой. Став прифронтовым районом и полем битвы, она, видимо, будет полностью уничтожена.
Что мы можем сделать для обеспечения своей безопасности?
Во-первых, мы должны не на словах, а на конкретных делах искренне проводить безоговорочную политику мира.
Во-вторых, нам необходимо быть в союзе с США в самом широком смысле этого слова. Своими действиями в той мере, в какой это зависит от нас, мы должны завоевать абсолютное доверие США. По сравнению с этим союзом, единственным, имеющим для нас решающее значение, всякий другой союз должен играть подчиненную роль. Доверие со временем может превратиться в дружбу. Конечно, нам не следует ожидать, что ради нашего спасения друзья пойдут на самоубийство, но мы все же сможем рассчитывать на такую политику с их стороны, при которой они будут стремиться предотвратить худшее и не забудут о нас в своих планах. Мы должны обратить внимание США на то, что наша безопасность не обеспечена и мы не защищены, с тем чтобы они при нашем участии оказали нам всяческую помощь своими военными планами и политическими советами.
Нужно быть слепцом, чтобы не видеть всех этих факторов, безумцем – чтобы не учесть их в своих планах и действиях.
В этой обстановке в мире, которую мы не в состоянии изменить, мы должны найти форму своего существования.
Если мы будем упорствовать в своих невыполнимых и враждебных делу мира требованиях, объявлять свои требования к Востоку «непременными», то это будет иметь для нас роковые, гибельные последствия.
Нужно уметь довольствоваться возможным, имея в виду свободу в нашем государстве – она
Нужно стать частью единого целого. Поскольку суверенитет в прежнем смысле этого слова потерян окончательно, мы должны вполне сознательно отказаться от него. Довольствоваться тем, что есть, – вот в чем достоинство, а необоснованные притязания лживы и смешны. Восставать против того, что есть, и ставить своей целью нечто иное просто потому, что так хочется, – недостойное дело.
Необходимо сознавать факт существования всеобщей угрозы, которую мы не в силах ликвидировать. Не следует предаваться ни настроениям банального счастья, ни чувству беспочвенного страха. Немецкий народ хочет жить в мире истины, а не в мире иллюзий и не хочет терять чувства меры, возвышающего человека.
Мы хотим постичь смысл своей судьбы. В условиях исторической действительности величие человека – в его умеренности.
VII. Резюме и перспективы
Коренной поворот в политике Федеративной Республики— как внешней, так и внутренней – не может произойти в форме изменения ее в той или иной отдельной области. Успех может принести только ее изменение в целом. Нельзя изолировать отдельные составные части, потому что тогда они теряют свой смысл.
В интересах нашей политики, проводимой на основе принципов свободы и с целью завоевания свободы, необходимо создание демократического государства свободных граждан. Такая политика требует полного контроля и гласности и несовместима с самовластием и диктатурой, а поэтому и с законами, принимаемыми на случай «внутреннего чрезвычайного положения»: она не допускает милитаризации жизни. Эта политика имеет определяющее значение для духовного развития активных граждан и независимой, но облеченной ответственностью личности. Она учит мыслить и требует способности выносить суждения.
В международной сфере ее целью должен быть мир на основе признания результатов гитлеровской войны. Она должна пользоваться полным доверием. Свобода и мир могут существовать только во взаимосвязи друг с другом и лишь при условии правдивости.
Политическая концепция, которая может существовать только как одно целое, в отдельных вопросах сама находится в состоянии движения, изменяясь вместе с развитием обстановки в мире. В связи с техническим, индустриальным, общественным развитием нужно, не изменяя общих принципов, видеть элементы нового в частном. По мере углубления в народе и его руководителях разумного начала и стремлений все более ясными становятся и принципы.
Федеративная Республика живет в мире фантастических представлений. Она ссылается на правовые требования. Федеративная Республика безнадежно зашла в тупик, из которого она может выйти только в том случае, если совершит коренной поворот, осознает действительное положение вещей и поставит свою политику на прочную, а не фиктивную основу.
Нынешнего министра иностранных дел следует упрекать не за то, что он придает первостепенное значение Америке, а за то, напротив, что он делает это нерешительно и не меняет коренным образом политического курса. Он сам не чувствует твердой уверенности и поэтому не может и немецкий народ убедить в простой истине. Его внешняя политика отличается от политики его противников лишь в отдельных нюансах и второстепенных вопросах.