Коллектор
Шрифт:
— Стало модно брать у собственного банка деньги и не возвращать их. Внутренний долг нашей компании недавно достигнул трех миллиардов рублей. Это безнадежные долги — деньги, которые никогда не вернутся на наши счета в полном объёме. Ради личного комфорта многие в нашей семье готовы подставить братьев и сестёр, дорогих коллег и друзей. Вы можете наплевать на коллектив, но тогда коллектив плюнет в вас!
Вдруг, прожекторы осветили столы с коллекторами. В слуховом аппарате я услышал приказ из корпоративной сети: «Пожалуйста, встаньте». Посмотрел по сторонам — другие коллекторы нехотя и с кислыми минами вставали.
Я увидел на одном из гигантских мониторов на черной колоне видео с собственной оптики, снятое накануне — мои руки пытаются затащить должника обратно в квартиру, но футболка рвётся, и он выпадает в окно и разбивается об асфальт. На всех мониторах чередовались похожие сюжеты: должников избивали дубинками, скручивали, ломая руки, вонзали шокер в шею, в некоторых даже стреляли из табельного оружия. На нескольких экранах я увидел трупы с испуганными лицами. По залу прокатились вскрики, оханья, некоторые вставали с мест, скрипя стульями. Падала посуда, разбиваясь о пол.
Гоффман снова постучал по бокалу, и истерика тут же прекратилась.
— Не думайте, что вы чем-то отличаетесь от обычных паразитов, ворующих у нашей семьи деньги. Если вы не расплачиваетесь по долгам, то вы — точно такой же вор. Не ждите прощения и снисхождения. Этим ужином мы хотели доказать, как ценим вас. Но и вы не забывайте о своей преданности идеалам компании. А если забудете, вам напомнит наш дружный коллекторский отдел. Нередко их визиты заканчиваются плачевно для должников. Не пополняйте печальную статистику.
Экраны погасли, прожекторы отключились, зал погрузился в полную темноту. Из мрака верхнего яруса раздались последние слова Гоффмана:
— Хорошего вам вечера, друзья. Наслаждайтесь едой и питьём от наших лучших производителей.
Зал погрузился в шум бурных рукоплесканий. В этот раз я хлопать не стал.
Глава 4
Ребенок спал, Маруся жарила нам завтрак — на сковородке шипели синтетические яйца вперемешку с парафиновым сыром. Наша квартира утопала в полумраке: солнце за окном еще не взошло, свет горел только над кухонным гарнитуром. Холодный ветер из приоткрытого окна заставлял жалюзи постукивать по стеклу.
Я вывел на интерфейс окно браузера и читал интернет-газету. Популярные ресурсы с незапамятных времен игнорировали политику, чтобы не влететь на пачку штрафов от цензоров, так что в открытом доступе в основном можно найти только желтуху и чернуху. В «Вечерней Москве», например, выкладывали слухи о популярных певцах, высказывания одиозных депутатов и вытаскивали наружу грязное белье из жизни блоггеров-миллионников. Весь этот информационный поток снабжался текстовым мусором от заурядных копирайтеров. По какому-то недоразумению этих авторов называли журналистами и даже давали им профессиональные премии.
Страницы забиты контекстной рекламой — газета знала о том, что я женат, и предлагала мне заказать проститутку, услуги семейного адвоката, а также улучшить потенцию. Я скучал по временам, когда на моей кибердеке — плате в голове — стояла пиратская прога для обхода и блокировки надоедливых окон. Увы, но на корпоративной службе запрещенный софт себе не поставишь — права рекламодателей защищены законом, и крупные
Конечно, можно даже на желтушном ресурсе найти нормальные сведения и правдивые высказывания на острые темы, но отыскать подобные алмазы в океане рекламного мусора и информационного шума — задача нетривиальная.
Я отпил из кружки сублимированный кофе. Делают его точно не из молотых кофейных зерен. Бодрит — и ладно. А горько-кислый вкус, напоминающий жженый пластик, можно перебить сукралозой.
Перед глазами всплыло уведомление о входящем звонке из офиса.
— Здравствуйте, доброе утро, — я принял вызов, еле ворочая языком из-за сонливости. — В чем дело?
— Здравствуйте, Кирилл Алексеевич. Через полчаса ожидаем вас на рабочем месте.
— А что случилось? — спросил я после короткого зевка. — У меня другой график.
— Вас ожидает наша группа быстрого реагирования. Вместе с напарником вам предстоит отправиться на арест злостного неплательщика в Электростали-2. Дело срочное, выезжайте прямо сейчас, — и звонок сбросился.
От упоминания Электростали у меня участился пульс, но я постарался не выдавать своего беспокойства. Маша поставила мне под нос тарелку с жареными яйцами; тягучий белок смешался с темно-серым сыром, а желток покраснел и покрылся слегка вспененной слизью. Химические приправы из глутамата натрия перебивали неприятный запах и даже пробуждали аппетит мясным ароматом, но я прекрасно знал, что яйца с сыром всегда воняют водоэмульсионной краской.
— С кем ты говорил? — спросила меня Маруся.
— По работе звонили, надо ехать уже.
— Ну Киря... — протянула она. — Может, хватит тебе работать? Давай ты никуда не пойдешь? Подключишься ко мне, будем сериалы смотреть... А потом будешь показывать мне клипы своих любимых групп. Обещаю, буду терпеть все их песни.
— Как в универе? — я улыбнулся и зачерпнул склизкий желток ложкой.
— Да! — Маша тоже поставила перед собой тарелку и лязгнула по ней вилкой, пытаясь насадить на зубцы гибкий ломтик серого сыра. Она обреченно вздохнула. — Я хочу вернуться назад, лет так на пять. Ты бы меня забирал с учебы и мы уезжали к тебе, чтобы никуда не ходить всю неделю.
— Было время... Может, если бы я отучился где-нибудь, тоже стал бы полноценным человеком, а не... вот этим, — я указал вилкой себе на грудь.
— Ты мой самый любимый зверь, — подбодрила меня Маруся. — Самый хороший. Пускай и безграмотный.
Я не учился. Маше повезло, у ее родителей был свой полулегальный бизнес где-то в районе Барнаула, так что они смогли обеспечить ей первые два курса в российско-китайском финансовом университете. Последние курсы она выплачивала уже из своего кармана — после удачной практики ее взяли в международную контору экономических прогнозов. Глобальный рынок — слишком сложная штука даже для искусственного интеллекта, так что тонкими процессами по-прежнему занимались специалисты.