Колодец Ангелов
Шрифт:
Он не стал подниматься на транспортную площадку, миновал лестничный пролет и окзался в пешеходной зоне. Тенистая улочка с уймой маленьких магазинчиков и кафе убегала вверх по склону. Гуляющих в этот час было немного, легкий ветерок уютно шелестел в липовых кронах, и Калистратов подумал, что в общежитие не поедет. Готовиться к экзаменам он сейчас всё равно не в состоянии. К тому же неизвестно, чем закончился весь этот ужас с Кристианом Грэем. Вдруг, концерт всё ещё идет, или, того хуже, чокнувшаяся от любви Катька снова втравит
И Антя не спеша побрел вдоль по улице, лениво разглядывая рекламные вывески.
«Свежие эчпочмаки — вся тайна татарской кухни на нашей кухне!» — напевная восточная мелодия, несущаяся из-под клетчатого тента, была сдобрена ароматами выпечки и специй.
«Только сегодня и только у нас! Сто двадцать седьмой том о Роланде — мокрые пальцы со скидкой в двадцать процентов плюс буктрейлер на вашу флешку!» — мигало табло букинистического магазинчика, спрятавшегося в тени огромного дуба. На нижней ветке сидела откормленная белка и невозмутимо чистила мордочку.
«Уникальный массаж с помощью тайских пчел!» — мимо этой вывески Калистратов постарался проскочить побыстрее. Очень уж он недолюбливал всё, что жужжит и летает. Завернул за угол и оказался аккурат перед фасадом старого мюзик-холла. Двухэтажное здание с колоннами-кариатидами прямо таки дышало архаикой и суровой академичностью. Несколько портила впечатление аляповатая афиша, криво приклеенная к массивной театральной тумбе.
«Премьера! В 12.00, 14.00 и 16.30 в малом зале состоится показ мюзикла „Рябиновая ночь!“. В роли леди Исидоры голограмма несравненной Диты фон Тиз!» — яркими буквами «орала» афиша.
Заинтересованный Калистратов подошел ближе. Присущая ему потребность в хорошей музыке после концерта Крыси Грэя обострилась в разы. Правда, не факт, что обещанный мюзикл относился к разряду хороших произведений. Всяко, имена композитора и либреттиста Анте не говорили ничего.
Сзади послышались шаги и, обернувшись, Калистратов узрел миниатюрную девушку с русыми пушистыми волосами, напоминающими кучевое облачко. К груди она прижимала массивный фолиант.
— Добрый день, — вежливо поздоровалась незнакомка. — Вы тоже на премьеру?
— Да… я как-то еще не решил, — Антон попытался прочесть название клавира, но буквы, видневшиеся из-под ручек-веточек, были незнакомы. Скорее, это даже и не буквы были, а какая-то смесь шумерской клинописи и корейских иероглифов. Девушка перехватила заинтересованный взгляд. Повернула книгу.
— Вот. Клавир мюзикла. Наверное, я старомодна, но люблю следить по партитуре.
— Хм. Старинная вещица. А…
— Хотите спросить, почему премьера состоялась только сейчас? — девушка хихикнула и кокетливо заправила за ушко невесомую прядку. Ушко тоже оказалось странным — остреньким, точно у кошечки. Антя взволнованно сглотнул. Похоже, в девушке была изрядная доля крови астронавтов-изначальных.
— Просто сначала
— А вы что, тоже элвилин? — ляпнул Антя и покраснел от собственной нетактичности. — Извините…
Девушка рассмеялась.
— Наполовину. Родилась на Земле, сейчас вот пишу диссертацию по дарингской музыке. Меня Женя зовут.
Она перехватила клавир под мышку и протянула руку. Калистратов осторожно пожал узкую ладонь:
— Антон.
— Приятно познакомиться. Ну, вы, Антон, решайтесь, а я, пожалуй, пойду, — девушка глянула на браслет-часики, тонкой змейкой обвивавший запястье. — Почти полдень. Не люблю опаздывать.
Женины каблучки звонко зацокали по ступенькам, и Антя проводил элвилиночку взглядом. Странная она всё-таки. Будь у него самого хоть толика крови изначальных, Антон бы точно рванул в космос. Хотя кто знает? Вдруг его тяга к полётам и объясняется тем, что и в родословную Калистратовых затесались элвилин?
Антя даже вспотел от подобных мыслей. Ерунда, конечно, но можно бы было при случае порасспрашивать маменьку. Осторожненько только.
— Бомм! — гулко сказала кариатида из-под под крыши мюзик-холла. — До начала представления осталось пять минут!
И Калистратов, спохватившись, помчался в кассу.
Когда Антя вошел в зал, свет начал постепенно гаснуть, и искать прописанное в билете место юноша не стал. Тем более что зрителей на премьере набралось от силы десятка два. В первых рядах Калистратов углядел знакомую прическу-облачко и, мимолетно подосадовав, что так и не познакомился поближе с изначальной, устроился на пустующем последнем ряду.
Зал погрузился в темноту. Из оркестровой ямы полилась витиеватая мелодия хриплой дудочки, и Антя вытянул шею, стараясь разглядеть в неверной подсветке пюпитров незнакомый инструмент. А потом, потерпев неудачу, просто прикрыл глаза и стал наслаждаться необычными звуками.
К дудочке присоединился гобой, затем скрипка, и вот уже весь оркестр заиграл незателивую пасторальную тему. А дудочка, остановившись на одном звуке, продолжала стрекотать, ничуть не заглушенная другими инструментами. Словно кузнечики за оградой полигона. Антон любил вечерами выходить на задворки военного городка и там, присторившись на крыльце одного из складов, с наслаждением затягивался сигаретой. Сидел, курил, слушал кузнечиков и умиротворенно наблюдал, как красное солнце медленно катится за горизонт.