Колодец Желаний
Шрифт:
В камере витал суховатый, спёртый дух. То ли пыль, то ли грязь, то ли плесень. Воздух холодным не был; тепло и немного света лились из узёнького окошка под высоким потолком. Полтора моих роста. Из удобств - голые каменные стены да нары. Дырка в полу. Больше ничего не видно.
Поняв, что даже шага не хочу делать навстречу этим новым "покоям", я прижалась спиной к двери. Повернулась, прильнула уже лицом - к маленькой зарешёченной прорези. И услышала, как храмовник даёт ещё несколько указаний охраннику.
– Не говори с ней, что бы ни происходило. Ты знаешь, как их натаскивают: она будет
– М-может... кляп ей всунуть?
– пролепетал охранник.
– Просто жди. Я скоро вернусь.
Вслед за этим в коридоре стали удаляться шаги - двух пар ног, - а я медленно сползла по двери вниз.
И ещё минут пять сидела в таком состоянии, не думая толком ни о чём.
...Меня ловили до этого - да, всё-таки было. Один раз. В мелком городке... двое стражников дали мне в челюсть и даже утащили на полночи в камеру в вонючей местной тюрьме. Связали руки тремя верёвками, но пальцы переломать не догадались - и я улизнула под утро, не успев испугаться по-настоящему. Может, они и хотели меня сжечь, но как-то вяло, сомневаясь... перед уходом из города я не стала даже рассказывать в дешёвой таверне байку о том, как один из них изменяет жене. Ту самую, которую услышала при неудачном знакомстве.
Всё это не идёт ни в какое сравнение с тем, во что я вляпалась теперь.
Как выбираться из этой безнадёжной ситуации?
На самом деле... я медленно, горько усмехнулась, покачала головой: кураторы составили для нас целый свод правил. Как вести себя в неволе, в тюрьме или плену. Понятия не имею, откуда у храмовника опыт, но если отбросить неточности, он эти правила охраннику и описал.
Просто блеск.
Первым делом там, правда, идут не мольбы о помощи. Да и не очевидные попытки обыскать камеру, освободиться от пут и найти лазейку на волю, как мечтают все нормальные пленники. Нет, первый совет велит присмотреться ко всем тюремщикам - и выбрать их них самого слабого душевно. А второй предлагает нам, женщинам, поскорее соблазнить бедолагу.
Почему-то кураторам, да и лорду Арзиану, кажется, что наши тела - разменная монета. Нас заставляют мыться, душиться, следить за волосами, красиво улыбаться... в надежде, что это улучшит добычу. Нет, конечно, если поставить рядом смерть под пытками, то ещё и не такое покажется невинной защитой. Но к сожалению, мой талант мешать дело с личными пристрастиями всегда не впечатлял. Без него же лезть к храмовникам, которые только и ждут подвоха - всё равно что шею под нож класть. И думать не стоит.
Я отложила эту светлую идею до лучших времён. Третий совет казался чуть пригоднее: даже если с соблазнением дело не выгорает, всегда нужно хотя бы понравиться тюремщикам. Завоевать их симпатию, доверие... а там и до красочных обещаний недалеко.
Если бы ещё это было так же просто сделать, как решить!
Как вообще можно понравиться людям, что схватили меня и приволокли в орден храмовников? Как убедить их, что я - не то зло, о котором говорят церковные
Может, это немного облегчит мою участь, да только спасёт ли?
Кто знает.
Я тронула поцарапанный локоть и шикнула - ссадина вышла знатной, в рукаве нашлась проплешина. Что дальше, какие ещё печали? Было и четвёртое наущение, которое привлекало мою ловчью душу больше остальных, и оно говорило: "Присмотревшись к слабым, задай вопрос: чего же хочет каждый из твоих врагов?".
Не секрет, что люди (и демоны), преследуя вместе одну цель, часто хотят извлечь из неё совершенно разные вещи. Конечно, когда стремления людей совпадают, сплетаются воедино, этого достаточно, чтобы образовать силу. Так можно замахнуться даже на грандиозные свершения - например, победить демонов в военном походе! Но если углядеть прорехи, пошевелить и раздвинуть эти заплетённые стебли...
Окажется, что каждый хочет своего. Иногда даже совсем не того, к чему рвётся. Потому что наше ремесло смотрит на людские желания как на огромную гору - пьяницы, несчастные влюблённые и прочие люди с понятными бедами - это лишь верхушка. Но всё самое интересное - внизу, под облаками.
Маг, согласившийся участвовать в опасном эксперименте, чтобы покрасоваться перед девушкой.
Менестрель, готовый убить на дуэли критика, не понимая, что это не принесёт ему желанного признания.
Купец, год за годом срывающий голос на сделках - он теряет волосы, чтобы обойти соперников, трясётся за своё добро, пересчитывает деньги под понукания жены... а на деле давно мечтает купить с ней тихий дом у реки, завести хозяйство и остановиться.
Так бывает, что люди путаются в собственных желаниях. Иногда мне удавалось забирать именно такие - хрупкие, полые. Хотя и забирать не обязательно, порой по этой стеклянной оболочке хватит ногтем постучать, чтобы разбить. Быть может, шансы невысоки, но если я немного узнаю своих тюремщиков, то смогу убедить кого-нибудь из них, что держать в плену невинную женщину - не то, о чём он мечтает?
Может и смогу. Если вообще удастся здесь с кем-нибудь поговорить.
Потихоньку самоуверенные, в меру полезные замыслы сменили пустоту в голове, и стало ощутимо легче. Отметя ещё пару советов, я, наконец, тряхнула головой и опомнилась. Храмовник угрожал скоро вернуться, а я...
Надо попробовать снять браслеты, наконец. Я вскочила и подбежала к оконцу.
Лучи света согласно упали на руки, дали рассмотреть запястья. Неплохо бы понять, что можно сделать с этими штуками, чтобы продумать дальнейший план. Я повертела левую руку так и сяк, подставляя её солнцу, ощупала правой. Полоски металла сидели плотно. Храмовник защёлкнул их лёгким движением, и теперь я искала сочленения, замок - хоть какой-нибудь хитрый механизм, что открывал бы эту гадость.
Но две части браслетов сходились без единого изъяна. Швы между половинками оказались ровными, едва заметными... Я вцепилась пальцами в края одного и отчаянно, со вновь растущим ужасом потянула, чтобы раздвинуть куски металла.