Колодезная пыль
Шрифт:
Глава двадцатая
Ключик недолго думая спрыгнул с платформы и стал спускаться заснеженной тропкой, петляя меж кустов, похожих на сахарные головы. Было скользко, снега по щиколотку, под ним кое-где лёд. Под ноги на крутых местах подворачивались обмёрзшие корни. Тропка вывела к пойме. На пологом спуске Ключик пустился рысцой, чтобы согреться, и чуть не угодил в подмёрзшее болотце. Хрупая корочкой, обошёл стороной. Перебрался через упавший ствол, схватился за ветку,
– думал Валентин, приглядываясь издалека, на ходу.
– Чем встретят?"
На ветках куста, наискось, как парус, немалый кусок брезента - защита от ветра. Костёр разведен был в осыпи невысокого обрыва, под корнями корявой сосны. Уютно потрескивали в огне сучья, шипела смола, на прикрытом тканью хвойном лапнике, под защитой косого паруса грелись двое. По всему видно - скорое наступление ночи их не беспокоило, к ночлегу приготовились основательно, хвороста запасли кучу. "Могли бы заночевать в метро, - подумал, несмело приблизившись, Ключик.
– Там теплее. Как с ними заговорить? Этот меня увидел".
– Чего мнётесь? Идите к нам!
– услышал он надтреснутый басок.
– Я давно вас заметил. Добрый вечер. Сашка, я говорил тебе - он горожанин.
Голос показался молодым, но, присмотревшись, Ключик понял, что имеет дело со старцем. Второй, шевеливший в костре сучья, был молод, миловиден и похож скорее на девушку, хоть отзывался на имя "Сашка".
– Здравствуйте, - сказал Ключик. Без лишних слов понял - можно греться, не спрашивая разрешения, и всё-таки спросил: "Можно?"
– Точно, он городской, - пискнул Сашка.
– А я думала, это кто-то из наших.
"Думала?"
Хоть старец и напоминал деда Мороза, обряженного в штаны на вате и бушлат, девчушка по имени Александра нисколько не была похожа на Снегурочку - скорее на Маленькую Разбойницу из старой сказки, если бы той пришла в голову фантазия надеть зимний танковый комбинезон и обуться в ботинки военного образца на грубой подошве.
– Кто-то из наших не полез бы напрямик через болото. Городские прямолинейны.
Девушка фыркнула. Непонятно было - над городскими прямолинейными увальнями смеётся или сомневается в опытности каких-то "наших".
– Наши это чьи?
– спросил Ключик, усаживаясь рядом со старцем. Подумал: "Хорошо... Руки бы погреть", - и потянулся к огню. Сосновые иглы кололи сквозь ткань, сидеть на лапнике оказалось не очень удобно.
– Николай, - представился вместо ответа дед. Помолчав, добавил: - Андреевич.
– Валентин, - сказал Ключик, пожимая протянутую руку, сухую и жёсткую, словно вырезанную из соснового корневища.
– Святой?
– тоненько пропела девушка.
Ключик глянул на неё - щурилась, в глазах плясали искры костра, - и не нашёлся
– Сашка!
– прикрикнул старец.
– Тебе, я вижу, нечем заняться? Ну-ка, давай в угли картошку, ужинать пора.
"Это точно", - подумал несвятой Валентин.
– Охо-хо...
– притворно застонала Александра.
– Не "хо-хо", а твоя очередь.
Девушка исчезла. Только что сидела, Ключик на секунду отвёл взгляд, и...
– нет её. Хрустнули за парусным экраном ветки. Потом она снова возникла из тьмы, спросила: "Всю брать? Там ещё много".
– Всю, - ответил Николай Андреевич.
– Чего с нею таскаться? Завтра к обеду будем дома.
– Кто вы?
– спросил Ключик, думая: "И где это - дома?"
– Я? Сельский учитель.
"Вообще-то я имел в виду не одного тебя, а всех вас", - подумал Ключик, но второй вопрос задать не успел.
– Он шутит, - сообщила, вынырнув из тьмы, девушка.
– Он наш староста и мой личный дед.
Она пристроила возле костра полотняный бугристый мешок и принялась обгорелой веткой сдвигать в сторону угли. Лисьим хвостом взлетели к небу искры, на лице девушки ожили тени. "Костёр в зимнем лесу, старик с девушкой, и я - третий. Не лишний. Картинка знакомая. Читал где-то? Снег, костёр - это так по-джеклондоновски".
– И всё-таки я учитель. Они выбрали меня старостой? Не возражаю, сути это не меняет, - разглагольствовал Николай Андреевич.
– Все, кто что-то знает и умеет, просто обязаны сейчас стать учителями, потому что мало осталось тех, кто знает и умеет. Тех, кто что-то умеет, но ничего не знает, чуть больше. Ребят знающих, но ничего не умеющих - пруд пруди, а уж тех, кто ничего не умеет, не знает и не хочет знать... Такие к нам не попадают, остаются в городе. Староста? Ладно, пусть, если они меня выбрали...
– Кто такие "они"?
– перебил Ключик.
– Мы, - сказала Александра, укладывая картофелины в угли.
– Лишенцы.
– Кто?!
Она замолчала, принялась нагребать на картофелины жар. Снова фейрверком взметнулись к потемневшему небу искры.
"Джой Гастелл, - сообразил Ключик.
– Вот на кого похожа. Сколько ей лет? Никак не меньше восемнадцати, взрослая. А мне сначала показалось - ребёнок".
– Сашка, принеси воду, - распорядился старец, потом, когда девушка скрылась за парусным тентом, негромко сказал:
– Лишенцы - это не шутка. Но мы вообще-то не любим, когда нас так называют. Фермеры? Ну, это полуправда. На самом деле лишенцы и есть. Жилья лишились, сбились в стайки...
Он осёкся, заметив, что вернулась внучка, громко спросил:
– Сашка, а заварку взяла?
Спровадив её, продолжил шёпотом:
– В пригородах полно опустевших посёлков. Мы с Александрой осели в Вишнёвом. Вы при ней не очень-то... Сашка! А котелок? Сама не могла догадаться?
– Что значит, лишились жилья?
– шёпотом спросил Ключик.