Коломна
Шрифт:
Эхо затухало, и одновременно с этим, прямо на глазах, всем становилось легче. Словно кто-то понемножку отпускал хватку, убирая из черепов воинов смертный холод.
– Он отпускает нас, – пятясь назад, Ратибор обернулся к парням. – Ермогена уже не вернуть. Сам виноват. Уходим.
Они вновь пошли лесом, по вытоптанной только что тропе, зонтики качались вслед воинам, а средь белеющих черепов и костей злорадно скалилась белка.
– Что это было? – нагнав проводника, тихо спросил Тимоха.
– Борщевик, – Рат покачал головой. – Неужели, не слышали?
– Слышали… Но никогда не видели, да. И не думали – что б так…
А никто не думал!
Борщевик
А потом вдруг стало некого жрать. Да и конкурентов в борьбе за пищу появилось очень уж много. Прямых попаданий лазеров борщевик не выдержал, отступил, бежал в панике – и теперь селился лишь в избранных местах. Поумнел, научился жить в симбиозе с другими существами и договариваться с людьми. Именно борщевик сторожил остров старой баржи, да что там остров – дорогу! – от непрошеных гостей, и горе было тому, кто сунется! Разве что случайно можно было пройти, да еще – зимой, в лютую стужу. Зато было спокойно! Но за это спокойствие люди башен платили кровью. Хищный сторож требовал жертву при каждом проходе.
Именно для этого волхв Велимир и прихватил с собой смешного хромоногого мальчишку без имени. Ну да, никто ведь толком не знал как его зовут. Да и зачем пище имя?
Ярко горели костры, и вкуснейший запах свежей ухи разносился на весь остров. Ручьевая радужная форель хоть и мелкая, да наваристая, к тому ж попались и налимы, и уклейки, и прочая рыбная мелочь – на уху в самый раз. Велесий со своими воинами уже вернулся с баржи, никого там не обнаружив, и Ратибор со скорбью доложил о страшной находке.
– Значит, в борщевик завела белка-кидала, – не выказал особого сожаления жрец. – Что ж, у каждого своя судьба.
Поужинав, сменили караульных да легли спать, кто-то в шалашах, а кто-то и у горящих костров, ночи уже стояли холодные. Похлебав ушицы, Велимир сразу же ушел в дальний шалаш, так что Рат так и не смог завести разговор о Ясне, но все же надеялся, что вскоре такая возможность представится.
Ночь прошла спокойно, как и всегда – еще бы, с таким-то грозным защитником! Поутру все поднялись засветло, быстро собрались, доели застывшую как студень уху, и с первыми лучами солнца отправились дальше. Озабоченно хмурясь,
Немного замедлив шаг, проводник дождался жреца и тихо сказал:
– Не надо.
– Что не надо? – удивленно переспросил волхв.
Рат кивнул на хромоножку:
– Вот этого парня… Хозяин здешних мест вчера уже получил свою жертву. Не стоит приучать его к алчности – иначе каждый переход вместо одного мы будем давать ему двух.
Кусая губу, Велимир задумчиво хмурился, понимая, что по большому-то счету проводник прав, и аппетиты хозяина острова могут очень даже разыграться. Однако что же получается, хромого-то зря с собой взяли?
– Назад мы его не потащим, – ровным голосом произнес жрец, ничуть не смущаясь тем обстоятельством, что тот, чью судьбу он сейчас решал, шагал рядом и все прекрасно слышал.
Ну и что – слышал! Это ж не человек, а мясо… точнее сказать – кости.
– Значит, все же оставим здесь, – Велимир наклонил голову, словно поставив в конце фразы жирную точку.
Однако Ратибор все же осмелился возразить, снова напирая на то, что баловать алчный борщевик лишними жертвами обойдется себе дороже:
– А парня можно продать маркитантам.
– Продать? – желтое лицо волхва исказила гримаса неподдельного удивления, тонкие губы искривились, казалось, еще немного, и Велимир рассмеется в голос. – Да кто его купит-то? Разве что – на холодец.
– Купят, – уверенно отозвался Рат. – Продать можно все, главное – назначить справедливую цену.
– Да за него не дадут и старого сношенного лаптя!
– Лаптя точно не дадут, и золота – тоже, но, может быть – банку тушенки, баллончик с краской, таблетку твердого огня, – проводник неожиданно улыбнулся. – Это все же лучше, чем ничего.
Подумав, волхв расслабленно отмахнулся:
– Ладно. Продадим – так продадим, а нет… на обратном пути все равно вернемся на остров.
Ратибор краем глаза взглянул на мальчишку. Тот ковылял, низко опустив голову, так что нельзя было догадаться – понял ли он что-нибудь из только что закончившейся беседы, нет ли. Наверное, понял – судя по «белке-кидале», парнишка не так уж и глуп, и весьма приметлив. Правда, невезучий – в башнях его считают дурачком, ни к чему не годным уродцем. Даже имени не дали, держали в качестве будущей жертвы, не особо откармливая. И кому надобно тащить парня обратно? Ведь предполагался весьма выгодный обмен, караван должен был вернуться с медью, оловом, свинцом – а это все ноша нелегкая. Так что лишний кусок мяса тащить никто не собирался! Да и какая разница для несчастного отрока, кому, когда и где его скормят – на острове, борщевику или в башнях – Великому Био?
Скорее всего, Рат и сам не смог бы сейчас ответить, если кто б спросил – зачем он так печется о маленьком бесполезном калеке? Наверное, просто жалко стало, к тому же парень обладал весьма развитым для своих лет мозгом. Значит, не совсем мясо! Значит, достоин имени. Впрочем, жрецы бы вряд ли на это пошли, и спорить с ними из-за пацана не хотелось, да и не вышло бы ничего. К тому же еще нужно было поговорить о Ясне.
Грозный борщевик пропустил караван спокойно, как видно, вполне удовлетворившись вчерашней случайной жертвой. Подходя к тропе, Велимир строго-настрого предупредил всех, чтоб не вздумали даже и пытаться забрать кости погибшего или меч да кольчугу – все это теперь принадлежало хозяину островка, и не нужно было его оскорблять.