Коломна
Шрифт:
Ксарг решился. И не прогадал! Думаю, мы еще о нем услышим.
– Если останемся живы, дружище Наг.
Рат все пытался привлечь к разговорам Люса, но пока не выходило – парень сразу же засыпал, да так крепко, что и разбудить его не получалось никак. Зато как-то раз зашел разговор о Сгоне.
– А что о нем говорить? – закашлявшись, презрительно хмыкнул шам. – Он получил, что хотел, вернее сказать – получит. Ксарг выстроит здесь опорный пункт, назначив наместником Сгона, и пойдет дальше – до края
– До… края?
– Я же говорю! Это – Наполеон, Чингисхан, Аттила! Страсть к завоеваниям у Ксарга в крови.
Очередное утро выдалось таким же, как и все прочие, разве что куда более промозглым, туманным. Еще с вечера моросил пронизывающе холодный дождь, по-осеннему беспросветный и нудный. Караульщики нео прятались под накидками, а кое-кто, наплевав на дисциплину, в наглую отсиживался в шалашах или под навесами. Лишь иногда кто-то из них выбегал да погонял пленников пинками и ударами кнута. А еще слышна была перекличка:
– Не надоело-о-о-о?
– Не надоело!
– Надоело!!!
Смена караула. Ругань. Легкая потасовка, прерванная зуботычинами Свинопотама. Чей-то жуткий вопль. Девичий визг в кустах. Все как всегда.
– Тьфу! – выворачивая камень, устало сплюнул Люс. – Вот уж поистине, правы дикари – как все надоело-то! Рвануть бы куда… В лес или через болота. Вот прямо сейчас и рвануть! Ты как?
– Рвануть надо, – Рат покосился на маячившего невдалеке караульного с закинутой на правое плечо дубиной. – Только не сейчас. Выбрать удачный момент, договориться… Как твои парни?
– Готовы на все! – тряхнув нечесаной шевелюрой, истово заверил подросток.
– Вот и славно. Вечером переговорим. Не спи.
– Я и пытаюсь не спать, – честно признался Люс. – Только вот почему-то не выходит. Приду в подвал и словно кто-то скомандует – спи, спи. Словно бы в мозгу чей-то голос, приказ.
Вечером Люс снова уснул сразу же. Ратибор попытался было его разбудить, да вот только Наг не дал этого сделать, окликнул злым шепотом:
– Перестань! Этот парень – соглядатай. Утром, на выходе, он докладывает обо всем твоему старому дружку Сгону.
Рат тихо присвистнул:
– Не может быть!
– Почему же не может? – искренне удивился шам. – Люди, скажу я тебе, изрядные сволочи. И ради себя любимых готовы буквально на все – предавать, убивать, жрать поедом. Мы все такие, увы. Ты обращал внимание, всегда ли по утрам Люс был рядом со всеми?
– Да нет, – молодой воин вздохнул и зачем-то пригладил ладонью волосы. – Не обратил.
– Тогда присмотрись к нему завтра… Хотя нет. Никакого завтра у нас с тобой уже может не быть.
Зловещий шепот Нага звучал предельно серьезно, единственное око блестело красноватым огнем.
– Ты им не особенно нужен, друг Рат, да и Сгон подсуетился… и Люс вовремя доложил. Ты слишком опасен. Ксарг казнит тебя очень и очень скоро… как и меня – мои сородичи не особенно-то
Глаза Ратибора сверкнули:
– Так ты предлагаешь бежать?
– Да, бежать, – просто ответил шам. – Но я ранен, слаб и не могу долго идти. И здесь в любом случае долго не протяну. А вот с тобой… Скажу прямо – с тобой у меня есть шанс. У нас обоих – есть. И мы должны бежать прямо сейчас… Если ты, конечно, согласен…
– Я-то согласен, но…
Взгляд Ратибора невольно упал на узников.
– Всех не спасешь, – тихо промолвил Наг. – И эти парни тебе вовсе не друзья, а враги.
– Но как мы…
– Это моя забота. Только тебе, Рат, придется посадить меня к себе на шею, в буквальном смысле слова посадить, тащить на закорках. Пока ты еще не ослаб! Сможешь?
– Смогу, – юноша неожиданно улыбнулся. – Не особенно ты и тяжелый, друг Наг! Ты все правильно сказал… только вот насчет «прямо сейчас» я что-то сильно сомневаюсь.
– А ты не сомневайся, – коротко отрезал одноглазый. – Не рассуждай, а просто делай свое дело. Думать за тебя теперь буду я.
Поднявшись на ноги, шам подошел к двери, не особенно-то беспокоясь о спящих – кому-то наступил на руку, об кого-то споткнулся, едва не упав. Странно, но никто не реагировал, не проснулся, лишь кто-то из мастеровых застонал во сне… но тут же затих, едва только Наг оглянулся на него.
Оглянулся, хмыкнул, подошел к двери. Рату стало интересно – и что же теперь будет делать его новый друг и сообщник? Вышибет дверь с ноги – и тем привлечет внимание охраны? Не-ет, одноглазый не такой уж дурень. Да и, судя по тщедушному виду и общей слабости, такой подвиг был бы ему не под силу. Даже Ратибору – не под силу, дверь-то надежнейшая, из мореного, окованного широкими железными полосками, дуба. Шам явно задумал что-то другое… почему не сказал? Верно, сейчас позовет охранника и…
Наг не произнес ни слова. Просто встал напротив двери, чуть наклонив голову, и падавший в слуховое оконце тусклый лунный свет блеснул на его лысой башке серебристо-голубым зайчиком, едва уловимым и блеклым, как и все тени ночи. Стоявший сбоку Рат видел, как шевелятся, тянутся к двери, глазные щупальца шама: словно болотный осьминог выжидал жертву, вот-вот нападет, затянет…
Одноглазый явно что-то делал, и это требовало много сил. На бледном высоком лбу его выступили крупные капельки пота и, словно божьи коровки, медленно поползли вниз, к шее. Шам умел колдовать?! Мысленно звал кого-то? Приказывал? Мать что-то такое рассказывала про эту странную расу, правда, немного – сама мало что о них знала.
Щупальца шевелились, беззвучно раскрывался безгубый рот, похожий на пасть какого-то хищного зверя, единственное око шама горело желтоватым светом. И все так же стекал по лбу и щекам пот.