Колониальная эра
Шрифт:
Начиная с Гарвардского университета, основанного в 1636 году, и колледжа Вильгельма и Марии, открытого в 1693 году, во всех колониях возникли университетские колледжи, построенные по образцу английских; однако в силу условий, специфических для колоний, «уже к середине XVIII столетия, — пишет Ричард Гофштадтер, — сложилась американская система университетского образования, отличная не только от английских образцов, с которыми американцы были лучше всего знакомы, но и от всех иных существовавших где-либо в мире»2.
К этому времени в колониях действовал уже ряд других университетских колледжей, помимо двух первых ласточек; среди них надо назвать Иейльский (1701 год), Принстонский (1746 год), колледж короля (1754 год,
Был основан ряд профессиональных и культурных организаций, вроде Американского философского общества и Американского медицинского общества. Оба они объединяли активных членов, рассеянных от Джорджии до Новой Англии, которые переписывались между собой и посещали друг друга3.
III. «Новизна» Нового света
Необходимо также помнить, что новизна Америки проистекала не только из того факта, что она была новой — Новым светом, — но и из факта (который, кстати, подразумевался в самом представлении об Америке как Новом свете), что многие приезжали сюда с обдуманным намерением создать нечто новое по сравнению с условиями, существовавшими в Европе. При этом речь шла не только о том, чтобы начать жизнь сызнова или попытать счастья, — соображения, игравшие достаточно значительную роль. Речь шла также о сознательном планировании и организации, об обдуманном стремлении создать отличный образ жизни, что было справедливо, например, в отношении основателей Массачусетса, Род-Айленда, Пенсильвании и Джорджии.
И даже старое приобретало здесь новый смысл и новый характер — именно потому, что оно оказывалось здесь. Так, в некоторых колониях была утверждена англиканская церковь, но ни в одной из них не было епископов, и хотя Лондон желал американского епископата, колонисты не желали и не ввели его. Факт этот отражал большую независимость и автономность англиканской церкви в колониях по сравнению с «такой же» церковью в Англии. А приходские общины, особенно в Виргинии, коренным образом отличались от аналогичных организаций в метрополии и обладали большей властью, нежели они.
В Новом свете, как и в Англии, для того чтобы стать избирателем, требовалось владеть земельной собственностью, но в Англии это требование означало гораздо большие ограничения, нежели в колониях, и это различие оказывало огромное воздействие на характер политической жизни в колониях, который уже поэтому стал во многом отличаться от характера политической жизни в Англии. Сходным образом в условиях Нового света (где в связи с постоянным стремлением колонистов к территориальной сплоченности, а также в связи с тем, что соседская близость была необходимым условием существования) никогда не развилось ничего подобного «закулисному» представительству в различных органах управления — обыденному явлению в Англии. В колониях от имени той или иной области говорили те, кто проживал в ней, и это стало неотъемлемым элементом американской политической жизни — картина, совершенно отличная от того, что было в Англии.
Надо еще отметить, что при изобилии земли в колониях утвердился обычай не передавать ее полностью старшему сыну, даже если землевладелец умирал, не оставляя завещания. Так было не во всех колониях — в Виргинии, например, действовало право первородства, — но так было в большинстве колоний и на протяжении большей части времени, и этот порядок коренным образом отличался от порядков, существовавших в Англии.
IV. Новизна
Общий склад местной жизни в колониях, помимо уже отмеченного изменения характера виргинских церковных общин, также отличался от того, что имело место в Англии; в общем и целом он отличался большей демократичностью, большей отзывчивостью на подлинное волеизъявление многих жителей. Выдающимся примером этого рода был институт городских собраний Новой Англии. Он составлял столь значительную черту колониальной жизни, по крайней мере в одной территориальной области, и оказал столь длительное воздействие на развитие системы местного управления в других областях Соединенных Штатов, в первую очередь Среднего Запада, что заслуживает более подробного разбора.
Обращаясь к Новому свету, мы видим, что территориальная сплоченность была здесь вопросом жизни и смерти, а конгрегациональная организация представляла собой основу всего пуританского движения. Колонисты приезжали группами, причем семьи прибывали в полном составе. В результате исконным и основополагающим способом заселения колонии Массачусетс-Бей и других колоний Новой Англии явилось поселение городами. И если в системе управления округов порядки, установившиеся в Новой Англии, не очень резко отличались от порядков управления графств старой Англии, то в системе городского управления, напротив, разница была весьма существенной. Органы городского управления Новой Англии начиная уже с 1630-х годов обладали большей свободой и властью в регулировании местных дел и оказывали большее влияние на определение политики в области центрального управления, нежели их двойники в Англии.
Надо еще отметить, что в общем и целом по мере роста движения против теократической олигархии центр тяжести политической власти перемещался от церковных собраний к городским собраниям. Кроме того, на протяжении всего колониального периода среди колонистов крепло стремление к увеличению круга активных участников городских собраний и расширению полномочий этих собраний. Напротив, английские власти, как и надо ожидать, всегда с подозрением взирали на эти собрания как на «притоны бунта» и время от времени предпринимали попытки урезать их права.
Городские собрания и выборы чиновников городского управления, особенно членов городских управлений, превратились в арену решительных политических битв — в школу, где появились и росли зачатки политических партий и сложились взгляды таких крупных политических деятелей, как Адамсы, Хэнкоки и Отисы. Джон Адамс, отличавшийся величайшей честностью и добросердечностью, занимал за всю свою долгую жизнь много постов; ни один из них не доставлял ему больших забот, нежели пост члена городского управления Бостона. В своем дневнике, под датой 3 марта 1766 года, он заметил, что недавнее избрание «навлекло на меня множество новых забот». Названные им четыре из них — просвещение, «вспомоществование бедным, налоговое обложение, строительство и содержание дорог — служат показателем широких полномочий членов городских управлений и значительной местной автономии органов городского управления Новой Англии.
В Новой Англии именно город избирал представителей в Генеральный двор или ассамблею, и квоты налогов, которыми были обложены колонии, устанавливались для каждого города, после чего города сами обеспечивали поступление причитающейся с них суммы. Напротив, в области юриспруденции города были жестко подчинены колониальной ассамблее и в конечном счете — английской власти; и все-таки развитие местной автономии содействовало превращению городских собраний в орудие открытого неповиновения этой далекой власти. Хотя по степени развития органов местной власти Новая Англия превосходила все другие районы, важно отметить, что в области органов управления округов преимущество было на стороне среднеатлантических колоний и в первую очередь Нью-Йорка и Пенсильвании. Здесь они обладали большими полномочиями и больше откликались на общественное давление, нежели их двойники в Англии.