Колосс поверженный. Красная Армия в 1941 году

Гланц Дэвид

Воробьев заявлял, что к 27 июня на Западном фронте остались действующими только три саперных батальона и два понтонно-мостовых батальона. Их использовали для строительства преград немецкому наступлению на Оршу, Витебск и далее до Днепра. Фронт собрал на помощь им гражданских рабочих, но усилия оказались тщетными — частично потому, что у саперов не было ни транспортных средств, ни мин, а также имелось очень мало взрывчатки. После фронт создавал новые инженерно-саперные части, но слишком поздно и в недостаточных количествах, чтобы остановить немецкое наступление.

Войска связи

Со схожими трудностями столкнулись и войска связи. В июне 1941 года они состояли из войсковых, армейских и фронтовых полков и подразделений. Общевойсковые войска связи были распределены по одному взводу связи на каждый боевой батальон, по роте связи на каждый полк и по батальону связи на дивизию и корпус. Батальоны связи, приданные дивизиям и корпусам, отвечали за связь в пределах своих организаций и между данными организациями.

В мирное

время при каждом штабе армии находился отдельный батальон связи, который по завершении мобилизации полагалось увеличить до полного полка. Каждый военный округ (в военное время — фронт) обслуживался своим собственным полком связи, а другие отдельные полки связи находились в подчинении у РГК. Полк связи, в военное время насчитывающий 799 бойцов, должен был состоять из двухротного радиобатальона, оснащенного 10 радиостанциями, и телеграфно-телефонного батальона, оснащенного 57 телеграфами и 2 рациями. Организованный схожим образом армейский полк должен был иметь в своем составе 684 бойца, 9 радиостанций и 45 телеграфов [339] .

339

Там же, 56–57.

Довоенные войска связи РГК состояли из 19 отдельных полков связи (14 окружных и 5 армейских), 25 отдельных батальонов связи, 16 отдельных радиобатальонов спецназначения (для ведения радиоперехвата) и 17 центров связи (одного для НКО и по одному на каждый военный округ). По планам Генштаба они должны были образовать во время войны структуру войск связи из 37 отдельных полков связи, 98 отдельных батальонов проволочной связи и 298 отдельных рот связи. В действительности же удалось создать лишь 17 полков (нехватка 48,6 процентов), 25 батальонов (нехватка 74,4 процента) и 4 роты (нехватка 98 процентов).

Оснащены войска связи были недостаточным количеством радиостанций, вдобавок большей частью устаревших — советская промышленность сильно отставала по части производства всех видов современного оборудования связи. Мобилизованные в июне 1941 года части связи были на 39 процентов оснащены переносными рациями, на 46 процентов — армейскими и аэродромными радиостанциями, на 77 процентов — полковыми рациями, на 35 процентов — телеграфными аппаратами [ «Бодо»] и располагали всего 43 процентами требовавшихся им телефонных проводов. В среднем фронты имели 75 процентов требовавшихся им раций, армии — 24 процента, дивизии — 89 процентов и полки — 63 процента. Такое количество, вкупе с общим отсутствием опыта использования радио со стороны не знакомых с методикой работы с радио командиров сделали связь в начальный период войны настоящим кошмаром.

По причине указанной нехватки раций и малого количества умеющих работать с ними командиров войска Красной Армии в очень сильной степени полагались на телефонную связь. Та же, в свою очередь, быстро нарушалась в первые же часы войны немецкими диверсантами, а впоследствии — стремительным наступлением немецких сухопутных сил. НКО пытался бороться со стремлением командиров полагаться на телефонную связь. 15 февраля 1941 года он приказал всем командирам и штабам «научиться искусству управлять войсками по радио» [340] .

340

Ramanichev, «Red Army», 209, со ссылкой на: ЦАМО, ф. 32, оп. 11309, д. 15, л. 16.

В целом мобилизация потерпела провал, и войска шли в бой с недостаточным количеством по большей части устаревшей аппаратуры связи. Вдобавок кадры частей связи были лишь частично обучены или вообще не обучены, а командиры большей частью не имели опыта работы в боевых условиях. Это сильно мешало войскам осуществлять координацию действий в условиях мобильной войны. Многочисленные документы советских архивов констатируют страшные последствия такой ситуации [341] .

341

См. например: «Краткий отчет начальника управления связи Юго-Западного фронта начальнику управления связи Красной Армии от 27 июля 1941 г. о работе связи Юго-Западного фронта: 33 июня по 26 июля 1941 г.» // СБД ВОВ, вып. 36, 106–109.

Еще до начала войны прозвучали предупреждения о трудностях, которые Красная Армия испытывала со связью. Менее чем за час до нападения немцев начальник штаба Прибалтийского особого военного округа генерал-лейтенант П.С. Кленов отправил в Генеральный штаб тревожное донесение:

«Слабыми местами связи округа, могущими вызвать кризис, являются:

1. Слабость фронтовых и армейских частей связи по численному составу и мощности относительно своих задач.

2. Необорудованность узлов связи армии и фронта.

3. Недостаточная развитость проводов из паневежисского и двинского узлов связи.

4. Отсутствие средств связи для обеспечения тыловой связи.

5. Слабая обеспеченность имуществом связи окружных, армейских частей связи и военно-воздушных сил» [342] .

342

«Донесение

штаба Прибалтийского особого военного округа от 22 июня 1941 г. генеральному штабу Красной Армии о недостатках в организации связи в округе» // СБД ВОВ, вып 34:4.

Опасения Кленова очень скоро подтвердились. Через четыре дня полковник Курочкин, начальник управления войск связи Северо-Западного фронта, доложил ситуацию со связью фронта после четырех дней боев. В докладе, озаглавленном «Условия связи с начала кампании» он писал:

«Отдельные батальоны связи дивизий и корпусов, будучи в штатах мирного времени и имея автотранспорт в некомплекте, не могли поднять полностью проводное имущество связи, находящееся в неприкосновенном запасе, и оставили его на складах постоянных квартир. Пограничные сражения произошли в обстановке, когда дивизии и корпуса дрались на весьма широком фронте….

С первого момента войны авиацией противника и диверсионными группами постоянные провода вдоль границы были разрушены, поэтому дивизии и корпуса вынуждены были восполнять этот пробел полевыми средствами.

На второй и третий день войны произошли весьма динамичные и кровопролитные бои, в результате которых наши части стали быстро отходить на тыловой рубеж обороны — Зап. Двина.

Этот отход не носил планомерного характера. Почти все дивизии находились в полуокружении или окружении и самостоятельно пробивали себе путь к р. Зап. Двина.

Отдельные батальоны связи дивизий и корпусов часто принимали непосредственное участие в боях с противником совместно со своими штабами.

В итоге произошла потеря почти всего наличного комплекта проводной связи и значительной части радиостанций. Личный состав этих батальонов в значительной мере погиб в боях [343] .

На второй-третий день войны главными видами связи в звене дивизия-корпус стали радио и служба делегатов связи…

Радиосвязь

1. Радиосвязь с первого дня войны работает почти без перебоев, но штабы неохотно и неумело в начале войны пользовались этим средством связи…

Средства подвижной связи

Штабы фронта и армий в начале кампании не имели табельных средств (авиации, автомашин, мотоциклов) для организации связи подвижными средствами.

Начальники штабов очень неохотно шли на выделение этих средств из состава боевых частей» [344] .

343

В настоящее время некомплект радистов — 2950 человек, проволочников — 5520 человек. Недостает раций — 1300, кабеля — 17 520. (Прим. документа).

344

«Доклад начальника управления связи Северо-Западного фронта начальнику управления связи Красной Армии от 26 июля 941 г. о состоянии и использовании войск связи фронта в начальный период войны» // СБД ВОВ, вып. 34, 187–190.

Доклады с других фронтов многократно повторяют данное описание поддержки войск связью и связанных с ней трудностей.

Противовоздушная оборона

Проблема противовоздушной обороны в современной войне была естественным следствием возросшей важности воздушной мощи и в особенности усиления бомбардировочной авиации. Несмотря на это, советские военные руководители до 1940 года в целом недооценивали важность противовоздушной обороны в современной войне [345] . Однако весной 1940 года немецкие военные в ходе своих операций на Западе ярко продемонстрировали, чего может достичь воздушная мощь. В то время массированные немецкие бомбардировки войск, экономических объектов и узлов связи, умелая интеграция воздушной поддержки с наземными операциями, террористические бомбежки населенных центров и стремительный захват превосходства в воздухе произвели отрезвляющее воздействие на советских военных.

345

Это утверждение ничем не обосновано — напомним, что даже штатный танковый зенитный пулемет впервые появился именно на советских машинах в конце 1930-х годов. Другое дело, что средства ПВО крупнее счетверенного «Максима» советская промышленность не могла производить в достаточных количествах из-за слабости технологической базы. (Прим. ред.).

Советские военные теоретики подробно проанализировали роль воздушной мощи в немецких военных победах и много писали о ней в своих военных журналах. Однако они ошибочно сделали вывод, что воздушная мощь была полезна только против небольших и слабых государств, лишенных большой, хорошо развитой экономики и изрядной военной силы:

«Они признали подобные средства [воздушную мощь] неосновательными в войне с крупным государством, обладающим равным или даже большим военно-экономическим потенциалом, которое оставалось бы бдительным, и которое располагало вооруженными силами высокой боеготовности». [346]

346

Начальный период, 81.