Колумб Земли Колумба
Шрифт:
История остается незаконченной
— Эй-гей! Партизаны! Подъем!
Это веселый голос лейтенанта. Пионеры отгоняют сон. На острове яркий, светлый день.
— Умываться! — командует Хиллар.
Словно нет позади суровых испытаний. Есть только ясное небо, солнце, лес и птичье пение. Обычный лагерный день.
Холодная вода родника смывает последние остатки сна. По дороге на площадь Костров — это название сегодня получила поляна, казавшаяся вчера пионерам самым жутким местом на острове, — они все вместе
«Тий-тий-тий-тий… Тий-тий-тий-тий…» — долго сопровождает их тихая и немного грустная песенка синиц.
— Налетай, ребята, налетай!.. — улыбаются на площади Костров уже приступившие к еде военные.
Здесь царит хорошее настроение, деловая торопливость и дружеская готовность прийти на помощь.
— Ну, ребята, как спалось? — спрашивает капитан. — Ночью ваш храп был даже здесь слышен. Я уже опасался, что вы своим львиным урчанием испугаете визитеров!
— Визитеров? — Пионеры не понимают. Но это именно так, и вскоре они собственными глазами видят троих незваных гостей.
— Нам было известно, — рассказывает капитан, — что среди болота скрывается маленькая банда. Их радиопередатчик на острове мы давно запеленговали и расшифровали их код. Так мы позавчера узнали, что сюда должны сбросить на парашютах трех шпионов. Они так поспешили с этим делом, что нам уже почти не осталось времени для подготовки к соответствующему приему. Важно было, чтобы наше появление здесь оказалось для них неожиданным и чтобы внезапность нашего появления не позволила им снова выйти на связь. Кстати, наши работники весьма досадовали, когда тут что-то случилось с антенной. В худшем случае из-за этого могла провалиться вся операция, но, к нашему и, как теперь ясно, вашему счастью, Хансен нервничал. Он не сообщил истинную причину нарушения связи, а передал, что была пустяковая поломка.
Когда мы пустились в путь, стало известно о вашем исчезновении, и начальник вашего лагеря предупредил нас, что, возможно, вы заблудились и попали в болото. Овчарки вывели нас на ваш след…
Ваши следы на болоте и острове сильно облегчили нам всю операцию… Операция, как вы знаете, прошла успешно. Вот и вся история.
— Но карты? Кто нарисовал и спрятал эти карты? Капитан разводит руками.
— Об этом мы пока знаем столько же, сколько и вы. Наступает время пускаться в обратный путь.
— Товарищ капитан, могу я понести бандитское ружье? — нервничает Урмас.
— Если силы есть — неси! — соглашается капитан. — Карабин — твой и Яана трофей.
— Товарищ капитан, — вскоре снова обращается к нему Урмас и просительно смотрит в глаза, — товарищ капитан, я вас очень прошу… нельзя ли мне разок выстрелить?
— Хм?.. — Лицо у капитана строгое, но глаза веселые. — Действительно, ружье несешь, а стрелять нельзя! Ну что ты скажешь? Ладно, давай стреляй! Выпусти целую обойму! Пусть
И на том месте, где пионеры два дня назад вступили на Партизанский остров, счастливый Урмас впервые стреляет из настоящего карабина. Он не жадничает и распределяет патроны поровну между всеми. Только Яан на носилках не участвует в радостной суете друзей.
Погода безветренная и жаркая, а голое болото вокруг такое же недружелюбное, как тогда, когда они шли сюда. Но на лицах пионеров, в их глазах и осанке появилось что-то новое, чего не было до встречи с Партизанским островом. Они возмужали.
Сначала лишь в бинокль, а вскоре и невооруженным глазом видна синеющая полоска леса. За этим лесом лагерь, дом, друзья и близкие… Может ли кто-нибудь отнять все это у них? Нет, не может!
Когда утомленные путешественники прибыли наконец в лагерь, их закидали десятками, сотнями вопросов. Но они не в состоянии отвечать, они забираются в свою славную, родную палатку и не проходит минуты, как погружаются в глубокий сон.
А в штабе лагеря вытянулся по стойке «смирно» Хиллар. Начальник лагеря гасит папиросу и протягивает ему руку.
— Я еще не знаю всего, но знаю — вы вели себя мужественно, так, как требует того ваш комсомольский билет и пионерский галстук. Благодарю как коммунист! И как коммунист я должен потребовать, чтобы тебе вынесли строгий выговор с занесением в учетную карточку. Думаю, ты понимаешь почему? — Он достает из ящика стола записку.
Хиллар расшифровывает ее:
«Двигаться скрытно вдоль края болота полтора километра вправо, найти там засаду союзников и ждать сигнала».
— Где… где это было спрятано?
Старший пионервожатый смеется.
— Там, где не было жизни, — возле большого валуна.
— Но, с биологической точки зрения, на земном шаре вообще нет таких мест, где бы не было жизни, — вспоминает Хиллар слова Пеэтера, — а ведь валун страшно зарос мхом!
Лица смеющихся становятся неловко серьезными: до этого штаб не додумался.
Начальник лагеря хмурит брови.
— Тебе наказания не будет, — говорит он Хиллару. — А штабу игры следует всыпать. В качестве премии за такую… нелогичную выдумку!
Хиллар коротко докладывает о походе на Партизанский остров.
— Что касается гатей через болото, — замечает начальник лагеря, — то в народе говорят, что они проложены в далеком прошлом, когда наши предки поднялись против господ. Среди непроходимых болот будто бы находился лагерь повстанцев. Ни одному врагу, говорят, не удалось пробраться в это убежище. Так рассказывают старики. Теперь, стало быть, доказано, что легенда не выдумка.
— Но кто нарисовал карты? Кому они были предназначены? Когда их туда спрятали? Кто мог нанести на карты потайные тропы?