Колыбель. Самые яркие звёзды

Энвэ Мартин

— Брось! — Резкая команда учителя остановила руку буквально в паре сантиметров от печенья, горкой лежащего на широком блюде. Между прочим, личного изготовления дедушки Цао.

— Почему, Учитель? — Артор не одернул руку, а лишь жалобно заглянул в смеющиеся глаза старика с видом бродяги, не евшего дней сорок. — Разве вы не хотели порадовать своего ученика вкусным печеньем?

— Встань! — рявкнул Цао.

— Из уважения к вам, дорогой дедушка. — Артор поднялся и поклонился.

Старик неспешно оглядел стоящего перед ним ученика и слегка кивнул.

—

Ладно, присаживайся. Сначала отчёт, затем печенье.

— Вы так жестоки, Учитель. Но я безропотно повинуюсь, — без тени усмешки ещё раз поклонился Артор. — Отчёт: задание выполнил! Теперь я могу взять вашего восхитительного печенья? — Эвесли неторопливо вернулся в кресло.

— Бери уж, клоун! — засмеялся Цао. — Но расскажи, что же ты увидел, когда прозвучали команды?

— Красный фон ярко вспыхнул, отвлекая меня от безоговорочного исполнения. Я смог проанализировать команду и лично решить, исполнять её или нет.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнул головой Цао. — Скажи, ты не видишь ничего странного в предметах, стоящих на полке, в картинах на стене?

— Большая часть фигурок, учитель, и некоторые картины слегка светятся красным. Некоторые предметы или части комнаты — наоборот, голубым.

— Ты имеешь в виду вот этот, — Цао жестом показал, — участок стены, дроида, кухонный бот, живую картину?

— Да, Учитель.

— Хорошо. Вижу, твои фильтры работают. Голубым подсвечены предметы, через которые на нас осуществляется стороннее влияние, например, контроль иуса, красное наоборот, помогает нам защититься. Если бы я собрался на тебя напасть, «красные» предметы мгновенно бы вспыхнули голубым. Смотри!

Единственное, что успел увидеть Артор, — яркую голубую вспышку, затем наступила темнота.

*4*

— Отвратительно, ученик, — это было первое, что услышал Артор, очнувшись. — Твои фильтры слабы, инстинктивная защита не получается. Отныне будешь тренировать защиту. Я попрошу Вельд, чтобы он тоже принял участие в атаках. Будь внимателен и недоверчив к увиденному, только так ты сможешь защитить себя, свою личность от суггестивной атаки. Постоянно держи фильтры, воспринимая их не как лёгкую плёночку поверх обычной картины, а как упругую натянутую до звона прозрачную броневую ткань наподобие боевого скафа абордажника. Попробуем ещё раз. Начали!

На этот раз вал накатывающейся темноты он разглядеть успел, и принял меры. Благодаря этому обступившую его со всех сторон тьму удалось быстро преодолеть, но Артор не расслаблялся и был готов к повторному нападению. Костёр продолжал гореть как и раньше. Эвесли, по-детски опасаясь тяжёлой мрачной тишины вокруг, подбросил ещё пару сухих еловых веток. Пламя вспыхнуло ярче, и Астагем, сидящий почти напротив, одобрительно кивнул головой. За его спиной слегка покачивались толстые распростёртые перья вековых елей.

— Так и правда светлее, бро. Что же ты хотел мне рассказать?

«Стоп. Какой костёр? Какие ели? Я же на Торге, в комнате дедушки Цао!» Артор лихорадочно проверил фильтры и ухватился вниманием

за последние несколько минут до сцены с костром. С трудом, благодаря красному фильтру, удалось увидеть едва-едва проступающие перед вековыми елями стены комнаты, вместо костра — столик, а роль Мастера Тома играет, конечно же, «добрый» дедушка. Усилием воли сосредоточив внимание на картинке комнаты, Артор стал аккуратно её проявлять, с некоторым сожалением стирая окружающий дремучий лес, костёр…

— Что ж, неплохо, ученик, но в ловушку ты всё-таки попал.

— Да, но я не ожидал, что всё будет так…

— …Реально?

— Да.

— Теперь будешь опытнее. Вот и первый принцип защиты от суггестии: твоё восприятие должно всегда оставаться непрерывным, в данном случае тебе помогло именно нарушение непрерывности восприятия: ты только что был на Торге, откуда же взяться костру и еловому лесу? Явная лакуна в событиях, да к тому же отсутствие информации об окружающем мире за пределом освещённого костром круга… ты ведь заметил, что за ближними к костру елями ничего нет?

— Не успел, учитель, — огорчённо мотнул головой Артор.

— Ничего, главное, справился. Кстати, во что был одет Астагем?

— Не разглядел. Во что-то бесформенное. В свете костра ярко выделялось его лицо, и остальные детали показались мне второстепенными…

— Это второй принцип защиты: твоё восприятие всегда должно оставаться полным, способным добраться до любой, самой маленькой детали в окружающем тебя мире. Причём за полноту надо хвататься сразу, в самом начале атаки. Особенно за детали, кажущиеся второстепенными. Чем больше времени ты дашь противнику, тем детальнее окажется окружающая тебя псевдореальность, луб. Эти детали должны присутствовать сразу как целое, одновременно. Это — третий принцип. Непрерывность, полнота, целостность. Тебе ясно?

— Да, учитель. Но как быть, если меня оглушили, и я очнулся в незнакомом месте?

— Неплохой вопрос, внук. Раз оглушили, ты, возможно, упал. Тебя как-то несли, транспортировали до этого места. Даже если твой разум, твоё зрение, обоняние и слух были отключены, тело всё равно принимало участие в происходящем, осязало его. Значит, при наличии достаточного контроля, ты вполне можешь прочитать остаточную память тела, воспоминания о том, как оно оказалось в новом для твоего разума месте. Помни, непрерывность всегда можно восстановить, если окружающее тебя реально. Конечно, тебе помогут фильтры. Именно фильтр помог тебе «вынырнуть» из леса с костром?

— Да, дедушка Цао.

— Ладно. Урок понятен? Теперь можешь взять печенье, внук.

Артор протянул руку, но увидел, что блюда с горкой печенья на столе нет. Вместо него в середине стола стояла слегка подсвеченная слабым голубым светом смешная фигурка.

Эвесли поднял изумлённые глаза: старик откровенно смеялся.

— А было ли на столе печенье, ученик?

Артор начал анализировать происшедшее с ним, стараясь понять, было ли блюдо на столе, когда он зашёл в комнату. Было, однозначно было!