Колыбельная для брата (сборник)
Шрифт:
– Кажется, доплясался, – откликнулся Владик.
Иван Сергеевич и Генка торопливо раскидали хворост.
Владькина нога застряла в развилке березового обрубка, похожего на большущую рогатку. Генка потянул эту рогатку, мысленно ругая ее на все корки.
– Ой, осторожней ты! – поспешно сказал Владик.
– Я тихо, – ответил Генка и снова потащил обрубок. Так осторожно, словно это была мина со взрывателем. Владькина нога вышла из развилки.
– Встань, – сказал Иван Сергеевич.
Владик
– Ну, в чем дело?
– Если б я мог… – виновато сказал Владик.
– Ну вот… Этого еще нам не хватало… Гена, дай фонарь.
Илька опередил Генку и кинулся в палатку за фонарем.
На щиколотке у Владика темнели две короткие ссадины: словно собака хватанула.
Нога выше ступни прямо на глазах заплывала мягкой опухолью.
– Очень больно? – шепотом спросил Илька.
– Даже в затылке отдается, – с кривой улыбкой сказал Владик.
Иван Сергеевич осторожно взял его ступню в ладони. Илька зажмурился. Он знал, что сейчас случится: будет рывок. Владик взметнется от боли. Но потом сразу станет легче, это уж точно.
– Знаешь что, Владик… – начал Иван Сергеевич и вдруг дернул его ногу крепко и резко.
Владик не крикнул. Он только выгнулся дугой, упал на трескучий хворост и закрыл глаза рукой.
– Ну что? – спросил Иван Сергеевич. Спросил растерянно, потому что видел: не удалось его лечение.
Владик молчал, не открывая лица. Генка вдруг подумал, что ни разу не видел, как Владик плачет.
– Больше не дергай, – сказал наконец Владик и начал дышать будто после долгого бега.
Иван Сергеевич посмотрел на Генку и тихо сказал:
– Неужели перелом?
Генка стоял, ужасаясь тому, как в одно мгновение может все измениться и рухнуть. Только что не грозила никакая беда. Было немного грустно, кое-что непонятно и все-таки довольно хорошо. Трещал огонь, булькал чайник, смеялся Илька.
И вдруг в один миг… Все кувырком!
Стоял рядом Илька, весь напружиненный, готовый рвануться за помощью.
Но где ее взять, эту помощь?
– Черт тебя дернул плясать у костра! – проговорил Иван Сергеевич. – Ну, что теперь делать?
Пожалуй, впервые слышал Генка в голосе взрослого мужчины такую растерянность и страх.
Что делать?
Генкина память, как луч локатора, обшаривала извилины реки, здешний берег и дороги. Что есть поблизости? Рощи, элеваторы, две деревни. С севера подходит лесной массив; туда уходили из лагеря в поход. Между лагерем и лесом, слева от шоссе, – Решетниково…
– Есть село, – сказал Генка. – Там больница, я помню вывеску. Хорошая больница, кирпичная. Врачей, наверно, можно найти и разбудить.
– Далеко? – резко спросил Иван Сергеевич.
– Отсюда километра два.
– Если быстро,
– Я сам, – сказал Владик.
– Помолчи.
– За двадцать минут не дойдем. Тут ведь нет дороги, – объяснил Генка. – А где дорога, я не знаю. Она по берегу идет, километров шесть.
– Пойдем без дороги. Илька, гаси костер.
– Ильке нельзя идти, – вдруг сказал Генка. – Он не пройдет.
– Почему?
– Это же не по асфальту скакать. Такие заросли по пути, овраги. Даже тропинок нет. А в оврагах сам леший ногу сломит. Колючки, кусты, крапива выше пояса. Куда ему? Да еще с голыми ногами.
– Думаешь, не пройду? – прищурившись, спросил Илька, и в голосе его ясно прозвучала Владькина интонация.
– Ну пройдешь, – сдержанно ответил Генка. – Только будешь застревать и отставать. А тут любая секунда на счету. – И, взглянув на Ивана Сергеевича, покачал чуть заметно головой: «Он не дойдет».
– Оставлять его тоже нельзя, – нервно возразил Иван Сергеевич.
– А что делать? – Делать было нечего. Генка это знал, когда спрашивал. – Про бандитов здесь не слыхали, – сказал он. – Хищников нет.
– Пожалуйста, – сказал Илька тонким обиженным голосом. – Думаете, я не останусь?
Иван Сергеевич взял его за плечи:
– Илька… Ты ведь знаешь, если что случится, мне сразу в петлю головой…
– Ну, кто меня съест? Владька, скажи, пусть идут!
– Ты никуда не отойдешь отсюда?
– Куда я денусь?
Из-за реки негромко, но отчетливо донеслась туристская песенка:
Когда мы уходим в поход, Погода стоит неважная, И вновь за дождем растаял Город многоэтажный…– Не тайга ведь… – сказал Генка.
…Этот путь был весь из темноты, запутанной травы и хлещущих веток. В первый овраг Генка ухнул на всем ходу, разодрал на спине куртку и едва успел крикнуть Ивану Сергеевичу:
– Осторожней!
Потом были еще два оврага, но Генка подкрутил стекло фонарика так, что луч стал узким и бил далеко.
Иван Сергеевич нес Владика на руках.
– Ну как? – спрашивал он иногда.
– Так же, – говорил Владик.
Потом Иван Сергеевич спросил Генку:
– Скоро?
У Генки горела расцарапанная щека.
– Не знаю, – сказал он. – Я был здесь два года назад, один раз. И даже не здесь, а чуть в стороне. Мы идем напрямик. Должны увидеть огни.
Он и сам отчаянно торопился. И не только из-за Владика. Из-за Ильки. Едкое ощущение вины вырастало тем сильнее, чем дальше они уходили от костра.